Раньше это срабатывало. Он обмотает руки девушки ремнем, а другой его конец прибьет к потолку.
Нет молотка, нет гвоздей.
Да и вообще, веревка была бы лучше. Пусть даже ее не было, но ему нравилось представлять Линн беспомощно висящей на веревке. На ней была рубашка для поло. Но в его воображении на ней была обыкновенная блузка. На пуговицах. И он отрезал эти пуговицы одну за другой.
Чарлз вздрогнул и проснулся, когда его погладили по затылку. Он аж подскочил. Позади него, совсем рядом, хмурясь, стояла Линн.
- Вырубился, значит, - сказала она.
Голос ее в тишине показался далеко не шепотом.
- Прости. Я не...
- Да ладно тебе, - eе рука оставалась у него на затылке. - Я уже беспокоиться начала. Ты же просо исчез.
- Я тут книги раскладывал. И так устал...
- Ничего, - губы растянулись в улыбке. - Я подумала, может, ты меня избегаешь? Ты со вчерашнего дня себя как-то странно ведешь.
- Это я странно себя чувствую.
- До сих пор переживаешь, потому что я порезалась?
- В какой-то степени - да, наверное.
Он встал и толкнул стул. Тот издал пронзительный скрип. От шума Чарльз поежился.
- Мне тоже было не по себе, - сказала Линн.
Он повернулся.
- Правда? - заглянув в глаза, она взяла Чарльза за руку. - Как ты себя вчера вел... Такой милый, принес мне пластырь и все такое, прилепил мне на палец, хоть и боишься порезов. Я поняла... какой ты чудесный.