Светлый фон

Наблюдая за девочкой, он позволил машине свернуть. Его правая передняя шина забралась на бордюр, и он въехал в дерево на травянистом участке между дорогой и тротуаром.

Пошатываясь, он подошел к передней части машины. Машина шипела. Белое облако, струившееся сквозь вдавленную решетку радиатора, отдавало запахом сырости и резины. Ему не нужно было открывать капот, чтобы понять, что произошло: он повредил радиатор.

Плюхнувшись на водительское сиденье, он потянулся к микрофону радиостанции.

* * *

- Спасибо, что подвез, - пробормотал он и вылез из машины.

- Отдохни немного, прежде чем возобновишь поиски, - предложил Дэнни.

- Конечно, - oн захлопнул дверь.

Патрульная машина тронулась с места.

Джейк пошел по дорожке к дому, где была припаркована его личная машина, роясь в кармане в поисках ключей. Он чувствовал усталость и тошноту. Голова гудела. Ему очень хотелось отлить. На дрожащих ногах он свернул с подъездной дорожки и пересек лужайку, направляясь к входной двери.

Он вошел в дом. Хотя на улице задерживались последние огни заката, дом был погружен в темноту. Он включил свет в гостиной.

Воспользовавшись туалетом, он проглотил три таблетки аспирина. Потер затекшую шею. В зеркале аптечки он выглядел так же плохо, как и чувствовал себя. Его волосы были взъерошены, а налитые кровью глаза выглядели странно отсутствующими. Его лицо приобрело сероватую бледность. В области подмышек его форменная рубашка была в пятнах пота.

Он умыл лицо, затем пошел в свою спальню и начал снимать с себя потную одежду.

Ты считал, что вчера был плохой день. Ты думал, что обыскивать "Дубраву" - это плохо.

Ты считал, что вчера был плохой день. Ты думал, что обыскивать "Дубраву" - это плохо.

Ты даже не знал, что значит плохо на самом деле.

Ты даже не знал, что значит плохо на самом деле.

Он стянул с себя мокрые носки и нижнее белье и оставил их на полу. Достал свежие из комода, знал, что, вероятно, упадет, если попытался надеть их стоя, сел на кровать, надел свежее белье, затем носки. Застонав, он снова встал. Он подошел к шкафу за чистой рубашкой. Скользнул в нее, попытался застегнуть пуговицу и сдался. Он снял с вешалки коричневые вельветовые брюки и отнес их на кровать. Сев, положил их на колени.

Вчера ничего не было, - подумал он. - Вчера твое проклятое воображение работало сверхурочно.

Вчера ничего не было, Вчера твое проклятое воображение работало сверхурочно.