Вместо ответа я привлек ее к себе, обвил руками, уперся подбородком в висок. Мне показалось, что я слышу биение Лесиного сердца. В каком-то злом, неестественном порыве я прижал Лесю крепче, навалился сверху и начал душить. Большие пальцы нащупали дрожащие вены. Одеяло соскользнуло, вспотевшую спину облизал холодный порыв сквозняка. Леся вцепилась ногтями мне в щеки, я почувствовал, как они скребут по коже, оставляя окровавленные бороздки. В дрожащем сумраке света уличных фонарей мне хорошо было видно ее прекрасное лицо с кривой ухмылкой, выпученными глазами – как будто сморщенное, смятое, словно кусок ткани.

Мы возились в тишине. Прерывистое дыхание – это все, что мы могли себе позволить.

Леся изгибалась подо мной, как в порыве страсти, как любила в жаркие ночи, била ногами по кровати, хлестала меня по лицу и барабанила кулаками в грудь. Я же, навалившись, душил, вминал пальцы в мягкую шею, молился, чтобы этот кошмар быстрее закончился.

В какой-то момент Леся издала горлом протяжный булькающий звук, тело ее выгнулось, напряглось и обмякло. Я заметил движение в темноте, потом что-то тяжелое ударилось об мою голову, внутри черепа хрустнуло, перед глазами вспыхнули белые круги, и я потерял сознание.

4.1

Врачам Леся сказала, что произошел несчастный случай. Над нашей кроватью висело овальное зеркало – наследство от бабушки, которое жалко было выкидывать. И вот ночью хлипкое крепление треснуло и зеркало упало.

На самом деле все было не так. Я помнил холод, раздирающий легкие, разбивающий позвонки. Ногти, расцарапавшие кожу и плоть. Помнил скользкий раздвоенный язык, проникающий в горло. Обрывочные воспоминания – безобразный страх, сковавший тело. Холод поселился во мне. А вместе с ним кое-что еще.

Меня нашли в осколках на кровати, с пробитой головой, истекающим кровью. Я лежал в коме почти полторы недели, в реанимации, среди умирающих стариков. Все это время Леся провела рядом, сжимая мою ладонь. Каждый раз, когда кто-то заходил в палату, оранжевые глаза Леси наполнялись слезами. В другие моменты она гладила мои пальцы, проводила свернутым уголком полотенца по моим вискам, лбу и щекам и говорила.

– Мы с тобой навсегда вместе, – говорила Леся, и каждое ее слово ледяной иголкой пронзало мне мозг. – Разве ты еще не понял? Это судьба. Так сказали карты. У меня от бабушки остались. Хорошая колода, проверенная. Я раньше размышляла, стоит ли тебя удерживать, но теперь поняла. Надо… – Кто-то заходил в палату, Леся всхлипывала, прижималась холодными губами к моим губам. Я чувствовал пульс ее души. Шептала: – Еще до того, как ты меня обманул в Сочи, не сказал про жену и ребенка, я решила, что наша любовь – навеки, хочешь ты того или нет. Ведьмы влюбляются один раз. Ты действительно хороший муж, а я – признайся – отличная жена. Если бы ты все делал правильно, не было бы у нас проблем. Что теперь? Ты, кажется, все еще хочешь вырваться? Так я тебе скажу. Колдовскую любовь нельзя разрушить. Ты мой счастливый муж. Навеки.