– Туман только. Клочьями. Как на болоте поутру, – ответил юный монах. – А больше ничего.

Получалось, что Волков был единственным, кто видел в шаре чуть больше, чем туман да рябь. А он разглядел в шаре глаз мертвой ведьмы. Говорить солдат об этом никому не стал и предложил монаху:

– Ты поешь, а потом книгу принеси сюда, почитаем про шар этот.

– Да я в таверне уже поел. – Монах вскочил и убежал за книгой, стуча деревянными башмаками.

Вскоре вернулся, сразу нашел место про ведьм и начал читать:

– «Ведьмин глаз – агрегат дьявола, часть дьявола, суть дьявола. Сам из себя-то шар стекла белого, чистого, или синего, или красного. Дозволяет дурным женам видеть невиданное и, попирая законы Божьи, зрить в будущее. Добрые мужи ничего доброго в нем не увидят. И болеть будут, глядя в него, а недобрые жены видят в нем все. И смотреть могут сквозь стены, и расстояние им не помеха. Коли подлая жена хочет узреть в нем кого – то ведьминым глазом разглядит его. Но долго в сей агрегат смотреть не может никто, ибо болеть будет. И кровью глаза пойдут, и животом, и дыханием немощен станет надолго».

– Вот так вот, – многозначительно заметил Ёган. – Меня сразу замутило, как только я него глянул. Прям в животе все крутить начало…

– Помолчи, – сказал солдат. – Монах, читай дальше.

– «Ведьмин глаз, – продолжал Ипполит, – дан бесчестным женам сатаной, чтобы те могли с людьми сатанинское творить и в будущее глядеть. А коли добрый муж ведьмин глаз сыщет и коли чтит он веру отцов наших и в Господа непогрешимого верит, тот глаз он должен разбить, а осколки разбросать. Или коли боится он агрегата сатанинского, то пусть передаст он его какому отцу святому или какому воину доброму, который глаза того разбить не убоится».

Солдат оглядел всех, взял шар, закутал его в бархат и положил в ларец.

– В общем, не игрушка это, – сказал он. – Больше в него никто глядеть не будет.

А монах продолжил читать:

– «А создают сии агрегаты сатанинские люди – алхимики и ученые. А коли кто узнает о таком человеке, тот должен донести о нем какому отцу праведному или какому воину доброму».

Волков слушал его уже вполуха. Он думал о себе: «Что ж, не такой я и добрый муж, если сумел разглядеть в шаре бельмо ведьмы. Интересно, а как заглянуть в будущее? Как бы узнать, что будет?»

А монах все читал, и вскоре за столом стал собираться люд дворовый, робко садились с краешку, вставали за спину монаху, не галдели, вели себя чинно, слушали. Сидеть за столом с коннетаблем было почетно, и солдат никого не гнал. Он видел, что людям интересно слушать монаха, а монаху нравилось читать людям. И он продолжал и про ведьму, и про упырей, и про других тварей, пока наконец солдат не встал и не сказал: