– Не заслуживаете вы этих денег, – зло произнес барон, – раз довели до того, что на мою жену и на моего сына, – Карл фон Рютте поднял палец для придания веса словам, – на моего сына в моем доме нападают и ранят!

Волков опять растерялся, даже опешил от таких слов. А барон не унимался, продолжал говорить и пьяно растягивая слова:

– Это даже не вы ее поймали, а мой сержант! Сержант! Мой! А не вы! Не вы! И хочу заметить, пока вас тут не было, никогда, вы слышите, никогда ни на меня, ни на моих близких никто в моем доме не нападал! Ни разу.

Внутри солдата все просто клокотало, его чуть не трясло от такой несправедливости. Он смотрел на своего нанимателя и едва понимал, что тот говорит. Слова приходили словно издалека, будто через шлем и подшлемник.

– Господин коннетабль, – вдруг произнес священник, который стоял между ними, – барон просто хочет, чтобы вы отвели эту несчастную в подвал, а завтра препроводили ее к ландфогту.

– Что? – сквозь зубы переспросил его Волков.

– Я говорю, что необходимо отвязать эту несчастную…

– Никого никуда я препровождать не буду, я больше не служу вашему барону, это мое последнее дело, – говорил солдат не столько ему, сколько самому барону.

– Вот и прекрасно, – сказал барон, – все равно от вас никакого проку.

– Никакого проку? Ах вот как! Наверное, и на награду я рассчитывать не могу?

– На какую награду? Которую у вас украли из-под носа? – хмыкнул барон. – Вы из-за своей глупости все упустили. Все!

– Вот как! – Солдата так и подмывало сказать, что это именно барон выпустил Франческу из подвала. Но тут его посетила одна мысль, которая вдруг сложилась в голове, как из кусочков мозаики складывается изображение, она казалась простой и естественной настолько, что было удивительно, как она не пришла раньше. – Барон, а ведь вы знали, что это ваш сынок жрет людей в вашем феоде.

– Что? – Барон побагровел и покосился на попа, который стоял рядом и слышал каждое слово. – Что вы мелете, Фолькоф?

– Ваша дочь знала, эта тварь, – Волков кивнул на Франческу, – тоже знала, и вы знали, да, знали, поэтому и предложили мне все деньги, что у вас были. Знали, за что платите.

– Заткнитесь, Фолькоф! – прорычал барон.

– Вы их боялись, – продолжал Волков, он даже улыбался, ему снова было легко, – вы боялись своего сынка и свою доченьку, поэтому и обещали мне рыцарское достоинство, свое золото, руку дочери и деревню в приданое. И Франческу из подвала освободили потому, что боялись дочь свою. Думали, что они вас зарежут когда-нибудь вместе с женой и сыном. Дочь ваша станет баронессой, а сынок будет спокойно жить в подвале да жрать ваших людишек. А теперь я вам не нужен, сынка я убил, и всех его страшных слуг тоже, ла Реньи с доченькой сбежали, и вряд ли они вернутся, воров переловил, аудит провел, теперь у вас все прекрасно, теперь я вам не нужен.