— Убирайся, на хрен, из моего дома.　

— Моего... — Не удавалось найти нужных слов, собраться с мыслями. Начни я спорить, и он нажмет на спусковой крючок и расплещет мои мозги по плиткам из нержавейки над конфорками. У нас таких не было. А рядом с плитой не висели бумажные полотенца. У нас в спальне не жил мужик с пистолетом.　

Ничего подобного. Я не знал, где очутился. Думаю, тогда-то и понял, что, убив меня, он, возможно, окажется прав.　

Тут меня вывернуло.　

III　

Стоит отдать парню должное: он меня не пристрелил. Целился мне в лицо, пока я стоял, и терпел, когда я сложился вдвое и заблевал ему кафель. Моему желудку это понравилось так же, как моей голове.

К моей чести, я не упал. Пришлось приложить усилия.　

Он ничего не сказал. Тот первый выстрел был, я думаю, предупредительным, показывал, что шутить мужик не намерен. Возможно, мне повезло и он не хотел меня убивать — даже если я попал в чужой дом. Волноваться об этом я буду позже.　

Вытерев рот, я посмотрел на него (поверх ствола) и попятился в прихожую. Добрел до двери, отпер тот же замок, что и в моей квартире, и, не сводя глаз с незнакомца, защищавшего свое жилище, вышел.　

На двери был тот же номер, что и у моей квартиры (1142). Коридор был таким же — открытый переход: стоя у перил, можно было увидеть все тринадцать этажей, если посмотреть вниз. Большие стеклянные панели над головой давали днем много света, особенно на такой высоте. Чувствуя, что реальность ускользает, я попятился — к главному проходу.　

Он стоял у двери, направив на меня пистолет — дольше, чем я мог на него смотреть. Мысли путались. Голова кружилась, паника нарастала. Скоро меня схватят охранники, приедет полиция или соседи выйдут узнать, в чем дело.　

Но это точно мои соседи. В этом я был уверен. В квартире 1138, которой всегда не хватало восьмерки, гордо носившей номер 113.　

Дойдя до лифта, я решил спуститься по лестнице. Медленно. Сперва посидел на площадке, сжав голову руками, пока мир не перестал вращаться, и еще немного — на всякий случай.　

Я слышал шум в коридоре, голоса и шаги, но никто, видимо, не догадался проверить лестницу или просто не захотел. Я не знал, куда идти и что делать, так что решил поразмыслить над этим, пока спускаюсь. Перебирал в голове варианты. У меня не было денег, даже проездного на автобус или в метро. Из одежды — треники и футболка, обычный ночной прикид зимой. Ни обуви, ни носков. Я понял, что мне не холодно из-за адреналина, но это не значит, что я не замерзну ночью.　

На пятом этаже у меня был друг, бывший коллега. Хотя друг — это сильно сказано. Мы пару раз ходили в бар после работы, но я не видел Роджера с тех пор, как он устроился в фирму рядом с Чайнатауном. Я не мог вспомнить ее название, даже его должность, когда он работал со мной, но знал, что Роджер всегда был милым, особенно после пары кружек пива. Мне нужна была Карен, но в этот момент сгодилась бы и дружеская поддержка.