Не в силах сдвинуться с места, словно ноги ее вросли в землю, Джилли отпрянула от жуткого призрака, выставила перед собой раненую правую руку, чтобы избежать соприкосновения, но в тот самый момент, когда пальцы убитой женщины коснулись ее руки (и Джилли почувствовала, что они, очень холодные, сжали ее руку), призрак исчез.

– Это случится сегодня, – пробормотала Джилли. – И скоро.

Далеко внизу закричал мужчина. Ему ответил второй голос.

– Они нас увидели, – назвал причину криков Дилан.

В высоком бескрайнем небе кружила только одна птица, ястреб высматривал добычу, никакие другие не поднимались в воздух из окружающей их травы, и однако Джилли слышала хлопанье тысяч крыл, сначала доносящееся издалека, но приближающееся с каждым мгновением.

– Они направляются к нам, – предупредил Дилан, говоря про киллеров, не про птиц.

– Крылья, – прошептала Джилли под нарастающий шум огромной голубиной стаи. – Крылья.

– Крылья. – Дилан коснулся кровоточащей руки, которую Джилли подняла, чтобы отгородиться от мертвой женщины, да так и не опустила.

Затрещала автоматная очередь, реальная, в этом пространственно-временном континууме, ей начали вторить выстрелы из крупнокалиберных винтовок, которые пока могла слышать только она, выстрелы, которые раздадутся в другом месте и в будущем, в очень скором будущем.

– Джилли. – Шеперд удивил ее, обратившись к ней по имени, которое никогда раньше не произносил.

Она встретилась взглядом с этими зелеными глазами, чистыми и ясными, ничем не затуманенными, которые на этот раз и не пытались уйти от прямого контакта. Прочитала в них тревогу.

– Церковь, – сказал Шеперд, коснувшись ее раненой руки.

– Церковь, – согласилась она.

– Шеп! – воскликнул Дилан, когда пули подняли фонтанчики земли и вырвали траву в двадцати футах ниже вершины холма, на котором они стояли.

Шеперд О’Коннер на этот раз не заставил просить себя дважды, сложил здесь (яркий солнечный свет, золотистую траву и летящие пули) и там (прохладное помещение с высокими сводами и окнами из цветного стекла).

Глава 42

Глава 42

Неф церкви, построенной в стиле испанского барокко, огромной, старой, прекрасной, в которой велись реставрационные работы, представлял собой длинный центральный цилиндрический свод, примыкающие к нему с двух сторон крестовые своды и длинную колоннаду центрального прохода, состоящую из массивных тридцатифутовых колонн, каждая из которых высилась на украшенном барельефами шестифутовом пьедестале.

Собравшиеся в церкви люди, числом никак не меньше трехсот, казались карликами на фоне этого монументального гиганта. Даже в лучших одеждах они не могли конкурировать с разноцветными каскадами света, вливающегося в церковь через освещенные солнцем, выходящие на запад окна.