— Только вчера еще мы разговаривали с ним,—задумчи­во произнесла Анна, накручивая на палец прядь волос.—Тебе не кажется, что во всем этом присутствует нечто сверхъе­стественное?

— Гм-м-м...

Анна отхлебнула глоток кофе и в упор посмотрела на мужа.

— В любом случае, интересно, что за анализы собирался провести доктор Кейн?

— Я не уверен,—пробормотал Ричард,—я не думаю, что даже он..,—Торн вдруг умолк.—А где мальчики? — внезапно спросил он,

— Спят, я полагаю. А что?

Ричард отложил газеты и повернулся к Анне.

— Я просто не хочу, чтобы они об этом узнали.

— Но почему? —Анна забеспокоилась.—Что тебе сказал врач?

— Похоже, на Дэмьена газ никак не подействовал.

— Ну а что же в этом плохого-то? Нам следует благода­рить судьбу...

— Но именно это обстоятельство взволновало врача,— возразил Ричард.—Так произошло потому, что у Дэмьена, как утверждал доктор Кейн, иная хромосомная структура.

— Иная? — воскликнула его жена.—Да это просто ка­кой-то абсурд!

— Именно так я ему и ответил,—согласился Ри­чард.—Но, похоже, доктор Кейн был по-настоящему обеспо­коен.

Анна некоторое время сидела молча, потом спросила:

— И что же ты намерен предпринять?

— Да ничего.—Ричард снова потянулся за своей газе­той.—Я не покупаюсь на эти генетические штучки. Дэмьен в полном порядке.

Доктор Чарльз Уоррен только что вернулся из Эйкры, где возглавлял утомительную отправку последних экспона­тов, найденных во время раскопок в замке Бельвуар. Экспо­наты было намечено выставить в музее Торна.

Уоррену так и не удалось увидеть стену Игаэля. Бесцен­ный экземпляр был упакован и отправлен до того, как при­был ученый. Уоррен очень расстроился по этому поводу. С тех самых пор, как его погибшая приятельница журналист­ка Джоан Харт устроила из-за стены такой скандал, его слов­но магнитом потянуло к этому экспонату. А теперь он вы­нужден дожидаться, когда стена Игаэля прибудет наконец в Чикаго, или же мчаться в Нью-Йорк и отлавливать ее там, карауля приход судна.

Уоррен испытал нечто похожее на счастье, когда ступил на порог своего кабинета. Ученый полагал, что его кабинет является лучшим рабочим местом во всем здании музея. Ка­бинет находился на уровне подвала, он примыкал к котель­ной и тем самым обеспечивал тишину и уединение, необхо­димые для работы. Особенно в такие вот вечера, как сегод­няшний, когда музей уже закрыт и все разбрелись по домам.