Реджи оцепенела. Она знала, что ей нужно что-то предпринять, но не понимала, что именно. Сид издавал жуткие квохчущие звуки. Реджи подошла к Чарли и увидела на его руках кровоточащие царапины, оставшиеся от ногтей Тары.
– Пожалуйста, Чарли, – сказала она. – Ты не такой.
Чарли недоуменно посмотрел на свои руки, сомкнутые на горле Сида, как будто они ему не принадлежали, и отпустил его. Сид захрипел, пытаясь глотнуть воздуха и хватаясь руками за помятое горло.
Реджи наклонилась к Чарли и прикоснулась к его кровоточащей руке.
– Это я виновата, – сказала Реджи. – Мне не следовало говорить такие вещи о Таре. Я просто взбесилась. Я ревновала, и… – Она запнулась и поняла, что если сейчас не скажет эти слова, то не скажет никогда.
Она мысленно выкрикнула эти слова, но когда она открыла рот, то наружу вырвалось лишь убогое: «Мне очень жаль».
– Отстань от меня! – выкрикнул Чарли и оттолкнул ее. – Отстаньте, все вы! Просто оставьте меня в покое!
Они застыли, глядя друг на друга широко распахнутыми глазами.
– Пошли все вон отсюда! – заорал Чарли. Он снова рванулся вперед и обеими руками толкнул Сида. Тот зацепился за отставленную ногу Тары и опрокинулся назад, болтая ногами. Его голова с тошнотворным треском ударилась о мостовую.
Какую-то секунду никто не двигался. Время остановилось. Реджи как будто оказалась где-то далеко и рассматривала сцену, запечатленную на фотографии. Там был Чарли с вытянутыми руками, словно чудовище Франкенштейна. Тара стояла боком, твердо упираясь ногой, через которую перелетел Сид, и взгляд Реджи был устремлен на Чарли в тщетной попытке повернуть время назад.
– Сид? – позвала Тара. – О господи, Сид! – Она опустилась на четвереньки и заглянула ему в лицо.
Чарли нервно переминался с ноги на ногу.
– С ним все в порядке, – сказал он.
Тара подняла голову.
– Нет! Ни хрена не в порядке! Он ударился затылком. Здесь много крови.
Реджи присела на корточки и осмотрела Сида, скорчившегося в тусклом свете на мостовой. Его глаза были открыты, и темная лужица крови собиралась вокруг головы. Реджи поднесла руку к его рту и ноздрям.
– Ребята, кажется, он вообще не дышит. Думаю, ему совсем плохо. – Ее голос звучал визгливо и пронзительно.
Все это сотворила она. Ее любовь к Чарли, ее ревность. Если бы Реджи не рассказала ему о Таре, то они с Сидом не стали бы драться. И Сид бы не лежал перед ними на асфальте.