– Мать твою! – прошипела она и попыталась растянуть пальцы, представляя, что ее тело стало более эластичным. Это не помогло. Она оставила попытки и стала лихорадочно шарить вдоль стены прямо за спиной. Куда, к черту, подевался скальпель?

Кончики ее пальцев танцевали по полу. Наконец Реджи нащупала его: узкий цилиндр из холодного металла, зажатый между полом и стеной. Реджи перебрала пальцами и взялась за скальпель, но обнаружила, что это не тот конец, когда ощутила режущую боль от лезвия.

Вот так. Ей снова было тринадцать лет, и она сидела на чердаке вместе с Тарой, которая держала в руке бритву, влажную от крови. Реджи помнила удовольствие, смешанное с чувством вины, и невероятное облегчение, когда Тара провела острым лезвием по ее коже: момент экзальтации, когда в мире не осталось ничего, кроме нее и ее боли. Нет ничего – ни матери в плену у серийного убийцы, ни тайной любви к Чарли. Вообще ничего. Только боль и глубокое проникновение в свою сущность, в место безупречного спокойствия.

Реджи снова провела пальцами по краю скальпеля и ощутила холодный поцелуй лезвия, опустошавший ее разум, очищавший его от всего остального. Какое облегчение!

– Как там у тебя? – спросила Тара.

– Сейчас освобожу нас, – пообещала Реджи.

Она сделала глубокий вдох и липкими от крови пальцами дотянулась до ручки скальпеля. Еще немного поерзав, она смогла установить лезвие под нужным углом, чтобы разрезать ленту. Это был кропотливый процесс, даже с очень острым инструментом: неуклюжие проколы и пилящие движения вверх-вниз. В конце концов Реджи разрезала ленту и освободила руки.

Телефон зазвонил снова.

Реджи села, поползла по полу, отталкиваясь руками, и ответила на звонок.

– Реджи, – сказал Лен. – Я на месте, рядом с твоей тетей. Куда ты пропала? Мы уже собираемся звонить в полицию.

– Слушай внимательно. Ты должен позвонить в службу 911. Скажи им, что нас с Тарой держат в старом сборном ангаре примерно в двух милях к западу от аэропорта. Ангар принадлежит фирме «Продукты Монахана». Джордж Монахан – это Нептун.

– О боже, Реджи! – произнес Лен.

– Поторопись, – сказала Тара. В ее взгляде сквозило отчаяние. – Кажется, я слышу автомобиль.

Реджи замерла и прислушалась. Да, слабое жужжание автомобильного двигателя, которое постепенно становилось громче.

– Мне пора, – сказала она.

– Я люблю тебя, Реджи, – сказал Лен.

– Я тоже люблю тебя. И мне очень жаль, Лен. Мне жаль, что я все время боялась и отталкивала тебя.

– Не время для нежностей, Редж, – перебила Тара. – Он почти здесь!

– Реджи, я… – начал Лен.

– Позвони в полицию. Скажи, чтобы поспешили изо всех сил. – Реджи повесила трубку, когда услышала хруст покрышек на гравийной дороге.