Норман уставился на тележку, стоящую на рельсах. Под ржавое железное колесо был подбит клиновидный деревянный брусок, чтобы не дать вагонетке скатиться. Вероятно, это сделал последний шахтер, ушедший отсюда восемьдесят лет назад.

Норман судорожно глотнул воздух. Нога болела там, где яд гремучей змеи все еще пропитывал мышечную ткань. Даже руку покалывало в том месте, где ее грыз обезумевший каннибал Пастор.

Наконец он нашел в себе силы заговорить.

- Памела, я надеюсь, ты скажешь мне, что мы можем забраться в эту штуку и уехать отсюда.

- Нет... туннель идет в гору. Если мы заберемся в вагонетку и столкнем ее, она отвезет нас прямо к Дюку.

Норман посмотрел назад вниз, на галерею. Свет фонарика становился все ярче.

- Ну... Дюк... Дюк все ближе и ближе. - Он облизал пересохшие. – Так какой план?

- Дай мне свою рубашку.

- Что?

- Рубашку. Быстро!

Со дна туннеля Дюк пропел:

- Тра- та-та-та-та, я чую кровь университетского бродяги. - Парень засмеялся. Безумный смех.

"Такой смех ты издаешь, когда режешь кого-то на куски".

- Норман? Рубашка!

- Ладно, ладно. - Норман сорвал с себя рубашку, даже не потрудившись расстегнуть пуговицы. Она быстро привязала рубашку к передней части тележки, вокруг железного устройства, которое должно было зацепиться за следующую вагонетку в очереди.

- Зажигалка. - Памела протянула руку.

Норман передал ей зажигалку.

Она повернула металлическое колесико, чтобы зажечь фитиль. Затем поднесла синее пламя к рубашке Нормана. Та с треском начала гореть.