Ничего подобного сир Ньютон ему не говорил, но это было неважно — на этого беспринципного предателя Евгений даже смотреть не мог. Он отвернулся, лишь бы не видеть магистра.

— Никто тебя не обвиняет! Когда я прочел твой дневник, мне многое открылось в твоей душе, — ласково произнесла Лючия. — Мне запомнилась фраза, записанная тобой где-то на полях, что за все годы обучения ты усвоил лишь то, что «только научившись вовремя признавать поражение в битве, можно победить в большой войне». Проблема в том, что человеческое сборище никогда не позволит победить таким, как ты. Оно приучает вас признавать поражение за поражением, пока полностью не сломает, пока не сотрет вас в порошок. Но ты, ты еще можешь победить в моей войне. Ты можешь разделить мой триумф свободы творчества и науки! Подумай сам, что ты теряешь? Одобрение людей? Оно ничего не стоит, оно покупается и продается. Там, на земле, никто ничего не заметит. Ты же сам сказал — рабы даже не поймут, что у них сменился хозяин!

— Но я буду знать об этой подмене, — возразил Евгений. — В отличие от рабов науки у меня всегда был выбор, и я почему-то сомневаюсь, что ты мне такой выбор предоставишь.

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? — спросила Лючия и сама же ответила на свой вопрос. — Ты мне напоминаешь меня самого до моего падения. Да-да, не удивляйся, я взбунтовался точно так же, когда появился человек! Мы с тобой очень и очень похожи, только ты хотел исправить всего одну математическую ошибку, а я предлагаю исправить сразу главную ошибку Творения. Нет человека — нет проблем! Если подумать, мы с тобой решаем одну и ту же задачу, просто мой способ более эффективен.

— Я так не думаю, — не согласился Евгений. — Это не решение, это формальная имитация, как отчет о проделанной работе, которой на самом деле не было.

— Что ж, очень скоро, когда я займу место Создателя, бунтари, вроде тебя, окажутся на моем месте. Тогда не я, а ты станешь изгоем, тебя будут все сторониться, тебя будут презирать. Но если тебе нужен выбор, я тебе его предоставлю.

По условному знаку падшего ангела Ньютон развернул свиток Librum M. и прочел строку, открывавшую провал в Преисподнею. Он положил пергамен под железные клетки, в которых раскачивались незримые братья — и на каменных плитах Храмовой горы разверзлась бездна Ада, потянувшая вниз Нострадамуса, Декарта и остальных. Евгений поймал на себе обреченный взгляд Ренэ, который мысленно с ним прощался, отправляясь в Инферно на этот раз без возможности вернуться обратно.