Злость окончательно исчезла, оставив после себя гадкое ощущение. Это невозможно описать словами. Все тело тряслось, а на спине выступили капельки пота, смочив рубашку. В комнате неожиданно стало тесно и душно. Даже кофе, принесённый Лилей, оказался горьким и до невозможности противным. Похоже, что она оставила в этом пойле частицу своего отношения ко мне – частицу своей мерзкой души. Я сделал всего лишь несколько глотков после, сморщившись, отодвинул кружку от себя, пролив несколько капель на стол.

Человека, чью фамилию Лиля назвала перед своим уходом, звали Роман. Роман Ильжевский, мёртвый как две недели. Я познакомился с ним шестнадцать лет назад в Алтайской академии гостеприимства, куда поступил сразу же после окончания десятого класса. Роман был моим однокурсником, ну а позже – сожителем на снимаемой квартире. Поначалу между нами сохранялись нейтральные отношения, но писательские курсы и общие интересы смогли сблизить нас. Его привлекла моя необычная манера повествования, исключающая любые языковые красоты. Он считал её крайне необычной, а часто встречающаяся тавтология и вовсе закрепила позицию «самого странного писательского стиля из всех ему знакомых». Он вправе считать так, ведь его познания в литературе превышали мои, хотя я не последний в подобных вещах.

Как-то раз он бросил свою записную книжку поверх моих работ и произнёс слова, занявшие отдельное место в моей памяти: «Пора писать по-настоящему». После этого он сел рядом со мной и уже через несколько месяцев вышел первый сборник рассказов «Ангелы на острие иглы», куда вошли пять моих рассказов и восемь его, включая наш совместный роман «Четверть от двенадцати».

Это – первая серьёзная работа, ставшая символом моей собственной гордости. Я был безумно благодарен Роману за его помощь и поддержку, которой порой не хватало для осуществления моих планов (возможно именно из-за её отсутствия мусорная корзина под столом вечно наполнена черновиками некогда гениальных идей).

Наше соавторство продолжалось порядком четырёх лет. Но когда обучение в академии подошло к концу, судьба тут же разделила нас. Роман нашёл себе вторую половинку и ехал с ней в Екатеринбург, ну а я женился на Лили и поселился в одном из пригородов Барнаула. Мы продолжали часто звонить друг другу и отправлять сообщения, делясь идеями, успехами и провалами, преследовавшими меня по пятам.

Уже на Урале Роман устроился в редакцию популярного литературного журнала, где опубликовал, по меньшей мере, четыре десятка своих рукописей. Прибыль от писательства позволила ему бросить работу через восемь лет и поселиться в центре города, где он с головой погрузился в любимое занятие. А я же напротив – зажав в руках стопку бумаг как младенца, бегал из одного издательства в другое. Некоторые работы оказались вполне приемлемы и издатель с удовольствием опубликовал их, некоторые – полнейшей чушью, годившейся только в качестве прекрасной альтернативы туалетной бумаге. Хотя и это большое преувеличение…