— Сам жалею, что так по-дурацки вышло, — признался он. — Долго тут к нему привыкали. Такой народ. Здесь человеку-то, чтобы прижиться, годы нужны, по себе знаю. Ты Вовке это… Привет большой. Скажи, помним, дурным словом не поминаем, всегда ждем в гости. Правда, если сможешь, привози его.

— Посмотрим. Будет оказия — привезу.

— А где это лесничество?

— Севернее, — неопределенно ответил Лузгин. Долинский нашел подходящее для Вовки место чудом, нажав, как говорится, «на все педали». А денег сколько он вбухал в этот проект… Лишний раз светить местонахождение оборотня просто боялись. Пойдут слухи, налетит пресса… Не надо. «Севернее» Вовка, и все. Откуда севернее, насколько — какая разница? «Карелия» — уже слишком точная привязка.

И не лесничество. Биостанция. Вовка там даже образование получал. Читать он пока не приспособился, зато вовсю крал информацию напрямую из голов специалистов. Походя освоил видеосъемку. Научился ловить рыбу, ездить на велосипеде и играть в домино. Биологи к Вовке быстро привыкли и уже забыли, как обходились без него раньше.

Кажется, оборотень был наконец-то счастлив. Еще бы — он запросто вел «в поле» наблюдения, с которыми не управится ни один человек…

Братья Яшины угостили Лузгина фирменным тошнотным самогоном, ударились в воспоминания и расспросы.

— Представляете, — объяснял Лузгин, захмелев, — я ведь ехал сюда, чтобы спокойно разобраться в себе. А угодил вместе с вами в передрягу — и разобрался! Нашел смысл. Понял, зачем я! Вроде бы.

— Слушай, да место здесь такое, — сказал Юра.

— Точно! — подхватил Витя. — Чем дольше тут живу, тем умнее становлюсь. Чувствую, скоро во всем разберусь вообще. Тогда расскажу тебе, Андрюха, а ты книгу напишешь. И назовем мы ее…

— Опять Библия? — предположил Лузгин.

— Нет. «Окончательная книга про жизнь»!

— Слушай, братка, зачем длинно? Назови ее коротко — «П…дец!». Конкретно и понятно.

— Не напечатают, — вздохнул Витя.

Зашишевские хотели знать, как дела у вервольфа, и чуть ли не в любви к нему признавались. Но почему-то одному егерю Сене Лузгин показал свежую фотографию Вовки.

— Как подрос-то! — обрадовался Сеня. — Возмужал. Скоро подружку ему такую же ловить будем!

— Ой, не трави душу. Я этого его возмужания заранее боюсь.

— А ты не бойся, милок, — сказал Сеня. — Ничего не бойся. Видишь, как хорошо все устроилось. И дальше образуется.

Лузгин посмотрел на него исподлобья и воздержался от комментариев. Он теперь знал твердо, что образуется все непременно у всех, только очень по-разному.

В городе стало еще больше рекламы, магазинов и автомобилей. Ездить по-московски здесь пока не научились, и пару раз Лузгин чуть не врезался в аборигенов, закладывавших поперек дороги немыслимые пируэты.