Мужчина помялся. На морщинистом лице читалось потрясение. Он посмотрел на жену и сына, потом снова на решетку.

— Нет, — наконец сказал он. — Этого я не хочу.

Керт взглянул на офицеров-летчиков. Бакнер еще держал блокнот, и Керт жестом согласился: лады.

— Я бы съездил в город, — сказал он мексиканцу. — По этой дороге нынче ночью никому не выбраться.

— Си. — Мужчина немного постоял, не зная, что делать, а потом пошел сказать жене, что в итоге они в Одессу не едут.

Керт подошел к тому месту, где в песке лежало обгорелое существо. Оно по-прежнему не шевелилось. Он набрал кровавой слюны и сплюнул. Плевок, попав существу на ногу, зашипел. Керт ретировался к пикапу и забрался в кузов, вклинившись между ящиками и тростниковым столом. Напротив по-турецки сидел мальчуган и изучающе разглядывал его большими, как грецкие орехи, темными глазами. В клетке кудахтали и трепыхались четыре курицы, а когда мексиканец задним ходом подал грузовик от решетки, тот задрожал, готовый вот-вот сломаться. Мексиканец вывернул руль, развернул грузовик и взял курс на Инферно. Керт смотрел на крутящиеся полицейские мигалки, пока дорога не изогнулась и не скрыла их из вида. Тогда он опустил подбородок на тощие колени и попытался удержать память от возвратов в клуб «Колючая проволока», где лежали пять растерзанных трупов. Задача оказалась невыполнимой. Керта охватила дрожь, на глаза навернулись слезы. Он чувствовал себя полной развалиной. «Надо найти Коди, — подумал он. — Надо найти моего мальчика».

Что-то потянуло его за отворот штанины. Мальчуган протиснулся вперед и сказал:

— Будет порядок, мистер. Будет порядок. — Ребенок полез в карман грязных джинсов, вытащил полупустую пачку мятных леденцов и следующее леденцовое колечко предложил Керту. Керту представилась вешалка для галстуков в руках собственного сына, и сердце его чуть не разбилось.

Он опустил голову. Мальчик вытащил леденец и положил рядом с дядей.

4О. ДЫРА

4О. ДЫРА

У Коди омертвели руки, от которых отхлынула вся кровь. Ноги казались тяжелыми, как стофунтовые мешки цемента. Пусть Дифин ушла десять, самое большее, пятнадцать минут назад — силы быстро покидали Коди, но сделать он ничего не мог и просто висел, вцепившись скрюченными, сведенными судорогой пальцами в трубу, а по лицу катился пот.

— Помогите! — крикнул парнишка и немедленно пожалел об этом. Труба опять качнулась, в дыру водопадом полетела земля. «Она меня бросила, — подумал Коди. — Не вернется. Черт, она небось даже не врубилась, что я влип! Нет, нет, — поправил он себя, когда паника снова вгрызлась ему в кишки. — Она пошла за помощью. Конечно. Она вернется». Оставалось только держаться. Из-за нервного потрясения и обескровленных мышц по плечам полз озноб.