И неминуемо схватила бы его, но Коди шагнул вперед и ткнул в лицо Кошачьей Барыне рукой, на которой вырос лишний, металлический, палец: ствол пистолета, подобранного им на крыльце. Он выстрелил в упор, и часть челюсти миссис Стелленберг провалилась внутрь. Вторая пуля вошла в глаз, третий заряд снес лоскут мяса с прядью седых волос, обнажив вместо кости узловатую серовато-синюю металлическую поверхность, которая шевелилась, как мешок, полный змей.

Чудовище раззявило рот, вытянуло шею и вскинуло голову, собираясь отхватить Коди руку с пистолетом. Он выстрелил прямо в пасть, выбив водопад серебряных игл и пробив в затылке дыру, откуда выплеснулась серая жидкость, и отступил, увернувшись от руки, которая метнулась к его коленям. Рик, откатившись к краю крыльца, убрал ноги за пределы досягаемости монстра. Дифин осталась на своем месте рядом с Коди, ровно держа фонарик обеими руками.

Тело Кошачьей Барыни задрожало. Под ломкое похрустывание начали удлиняться руки и ноги. Сквозь желтоватую кожу проступил темный чешуйчатый покров. Хребет твари прогнулся, и плоть выросшего на спине горба лопнула вдоль позвоночника. Выпустив хвост, чудовище нанесло удар по навесу над крыльцом, и тут Дифин схватила Коди за руку и потащила прочь. Теперь конечности Кошачьей Барыни стали мускулистыми, похожими на лапы насекомого, и покрылись лентами кожистой чешуи. Нелепое тело, лежавшее брюхом на земле, поднялось и скользнуло вперед, оставив слизистый след.

Вытянув руку с пистолетом, Коди выстрелил дважды. Одна пуля угодила твари в лицо и вмяла его внутрь, откинув голову назад. Вторая вышибла очередную порцию иголок и выбила нижнюю челюсть из суставов. А потом Коди нажал на курок, и боек ударил по пустому патроннику.

Тварь молотила по лучу фонарика, пытаясь ухватить, словно он был твердым. Потом хлестнула хвостом: костяные шипы в злобном неистовстве стегали луч. Единственный глаз на изуродованном мокром лице дергался в глазнице. Рик уже успел перескочить через перила крыльца, а Дифин с Коди пятились по ступенькам от хвоста.

Тварь издала высокий шипящий звук, в котором странным образом соединились визг человека и зудение насекомого, отступила к дверному проему и бегом скрылась во мраке дыры. Далеко внизу послышалось основательное «бух» упавшего тела, а потом звук легкого скольжения, словно краб закапывался в свою нору.

— Ушел, — сказала Дифин. У нее перехватило горло. — Кусака ушел.

— Господи, — хрипло выговорил Коди. По лицу тек маслянистый пот, и парнишка чувствовал, что близок к обмороку. — Так это был Кусака?