Я сбросила рюкзак, но не выпустила его из своих рук. Это единственное, что могло мне теперь в таких условиях помочь. Этот мой альпинисткий рюкзак. Там было все, чтобы продлить себе жизнь на некоторое время и не умереть от переохлаждения.

Мне удалось забиться в торчащих из глубокого снега скалах прямо на узком хребте и недалеко от лагеря С3 «Черной пирамиды», как учил меня мой Леня. На высоте 7350 метров над уровнем моря.

Нам не удалось дойти до нее, когда Леня сорвался в пропасть. И я не видела никакого теперь маршрута по сторонам. Кругом стояли густые белые рваные и шевелящиеся ползущие по крутым скальным стенам горы облака и дул сильный ветер. Он с каждым разом усиливался, и я инстинктивно прижимаясь к ледяным камням, пряталась от него.

И тут случилось невероятное. Я увидела ее снова, но уже не во сне, а вживую. Хотя я и понятия тогда не имела, где уже сама нахожусь в такой усиливающейся белой ледяной пурге.

Она поднялась из белых клубящихся облаков из того места, где упал мой Леня Волков. Прямо из белой летящей в вихре пурги. Она шла ко мне прямо по тем рваным живым ползущим облакам. Не спеша и не отрывая от меня своего губительного ледяного женского взгляда черных своих как ночь глаз.

Ее лицо было белым как летящий перед моими глазами в ледяной пурге снег.

На ее голове была надета золоченая сверкающая большая корона и белая развивающаяся на ледяном ветру накидка. В белом таком же в красивых узорах длинном платье, подолы которого также развивались на ветру. И вся увешанная сверкающим золотом. В старинных плетеных перстнях на каждом ее пальце.

Ее черные, вьющиеся по груди плечам и гибкой узкой в талии спине волосы шевелились как живые змеи.

И она остановилась подле меня, сидящей среди черных торчащих вверх из глубокого снега камней. Прямо у моих заметенных уже снегом женских в болоньевых утепленных штанах ног и альпинистких ботинок с ледовыми заточенными острыми на них надетыми кошками.

Я видела ее и подтверждаю это на всем, чем только могла бы только это подтвердить.

Богиня гор подошла и протянула ко мне руку. Нет, она не собиралась помогать мне или спасать меня. Она просто протянула правую свою руку. И мой горный альпинисткий желтого цвета анорак сам расстегнулся. Замок сам пошел вниз. И он распахнулся перед ее той правой женской с утонченными красивыми в тех золотых перстнях пальцами рукой, как и все, что было под ним до самого моего голого тела шеи и груди. И оттуда, будто ожив сам по себе, в ее сторону выскочил тот убранный в кожу дикого горного яка металлический с какими-то колдовскими письменами амулет Леонида. Он, повиснув в самом воздухе и не снимаясь с моей женской шеи своим кожаным ремешком, лег в ее ту правую руку, и рука засветилась ярким белым светом.