На запястье чернильный синяк, кожа в двух местах прокушена. Ранки чёрные по краю, кровь не течёт. Внутри прокушенных отверстий скопилось что-то тёмное. Кроме зелёнки, перекиси и бинта я ничего не нашёл. Промыл, смазал зелёнкой. Перевязал. Рука болела не слишком, она немела, отказывалась слушаться. Вернулся и плюхнулся спать на ту же кровать, куда приземлился накануне. Ноет грудь и спина, между лопатками ломит от тисков, в которые я попал. Мне кажется, я вывихнул ребро. Жалею себя, а это ещё больше обесточивает. Свет не тушу, он погас сам. Вой начался, как только я закрыл глаза. На стуки в стенах и потолке я уже не реагирую. Окна и двери замкнуты. Я ухожу в сон и возвращаюсь под волчий, а может, собачий вой, а в междусоньи мне видятся чёрные тени. Вблизи они оказываются чёрными псами, лисами, воронами. Они лижут мою руку, клюют мою спину и грудь. Острая боль возвращает меня обратно и я вновь засыпаю, чтобы видеть сумеречный зверинец. Качка между сном и болью длится и длится по кругу, пока я окончательно не засыпаю.

Сон. Серый ватный теплый знакомый туман щупает мне щёки. Что-то позвало меня, я взял знакомый керосиновый фонарь за ручку и подался вперёд. Понимаю, что сплю. Поднялся из своего тела и ушёл в ночь. Теперь бреду в тумане под тусклый свет лампы. Мне хочется вернуться в постель, хочется спать, но путь никак не находится. Я иду наощупь, интуитивно, через какие-то камыши у реки выхожу к большому пространству, к площадке, заполненной очеретом. Промеж зелёных зарослей вьются тропки. По ним ходят люди, но фонарь лишь у меня. Мои юбки, влажные, припали к ногам, скользят по ним, шлёпают. Сейчас я женщина тут. Иду, поправляя падающие на лицо длинные пряди. Грива волос свернута и лежит узлом на макушке. Мои ноги привычно и удобно раздвигают ткань, вышагивая. Люди видят мой фонарь, его несмелый свет. Они сбредаются сюда, ко мне. Все ко мне! Я чувствую прилив сил. Теперь они сзади. Все здесь искали выход и я одна несла фонарь. Я пытаюсь рассмотреть их лица. Вижу, но их черты тут же ускользают из памяти и ровно через секунду я не могу вспомнить. Я чувствую всех кожей, плечами, будто груз свалился на меня. Знаю: они идут там, за моей спиной. Идут за мной! Мне жаль их. Бесконечно нежный порыв поднимает тревогу за их жизнь. Во мне просыпается чувство долга, старое, заспанное, ненужное в реальной жизни. Ответственность за всех этих людей, блуждающих, кружащих тут. Я здесь наделена доверием. Целые семьи. С детьми, даже с младенцами, с малышами, которых мамаши прижимают к животам и к бёдрам, прячут под накидками, укрывают их от бед мира, как наивысшую драгоценность. Доверие вдохновило меня, дало лёгкости, несмотря на новый тревожный груз. Не хочу домой, в своё тело. Я хочу их всех спасти. Если получится. Всех спасти. Главное – я больше не одна. Не одинока.