Анатолий Махавкин Последняя битва

Анатолий Махавкин

Последняя битва

Пошёл дождь.

— Нет, всё-таки я думаю, что ты не прав.

Егор перемежал слова торопливым чавканьем. Нужно было успеть доесть миску похлёбки до того, как прозвучит сигнал. Замеченный в несвоевременном поглощении пищи, лишался завтрашней заветной миски и голодал целые сутки. А поскольку на обед отпускалось порядка пяти минут, приходилось спешить, забывая о правилах приличия и хорошего тона. Впрочем, они по-всякому остались в далёком прошлом.

Настоящее же выглядело, как глубокий окоп в рыжей глинистой почве. Дно укрытия по щиколотку заполняла мутная тёплая влага, от которой кожа зудела и покрывалась язвами. Кроме того, омерзительная жидкость кишела белыми червями, постоянно впивавшимися в тело, чтобы отложить под кожу яйца.

Помимо Егора в окопе находился ещё один человек. Ну, как человек…Сергей сидел, привалившись спиной к стене траншее и печально разглядывал дыру в собственном животе. Миски с похлёбкой у него не было, по двум причинам. Во-первых, он не нуждался в еде, а во-вторых, она ему е полагалась. Мёртвым вообще мало что полагалось. Как только человек погибал его тотчас снимали с пищевого довольствия, хоть и продолжали снабжать кое чем, по мелочи. Ну не голым же ему в атаку ходить?

Егор торопливо вылизал опустевшую посудину и с некоторым сожалением отставил её в сторону. Потом отрыгнул гнилой воздух, похлопал себя по впалому животу и повернулся к безмолвствующему Сергею.

— И ещё раз я повторю, что ты не прав, — поскольку собеседник продолжал молчать, Егор решил развить высказанную мысль. — Я понимаю, что в книге это выглядит несколько иначе, — мужчина достал из кармана потрёпанной куртки маленькую чёрную книгу. На тёмной обложке желтели буквы: «Для ежедневного изучения. Откровение Иоанна Богослова — отредактированная версия». — Да, здесь написано, будто праведники будут сражаться с силами Сатаны и погибшие вознесутся на небеса. Так это же — пра-вед-ни-ки! — он специально выделил последнее слово и поднял указательный палец к низкому, затянутому багровыми тучами небу. — А ты — праведник? Да даже по твоим собственным рассказам ты немало нагрешил, пока был живой. Скажешь — нет?

— Грешил, — согласился Сергей и опустил белую в пятнах рубашку на многострадальный живот. — Но вот, честно говоря, до войны не встречал этих самых праведников, от слова, вообще. Пока они не объявились. В чёрной форме и с плетьми.

— На то им и дана власть от Господа, — пожал плечами Егор.

Однако от Сергея не ускользнуло, как товарищ содрогнулся при упоминании о плетях. В армии Господней не было ни единого воина, который не познакомился бы с огненными бичами в руках угрюмых людей, одетых в чёрные мундиры. Во время каждой экзекуции обязательно присутствовал ангел. Он стоял, сложив когтистые лапы на груди и сверкал огненно-жёлтыми глазами.