Наказания варьировались от десятка ударов за задержку во время сигнала к атаке, до тысячи, за упоминание имени главнокомандующего в негативном смысле. О таком, как правило, сообщали ближайшие друзья наказуемого. Добровольные тайные информатора поощрялись серафимами дополнительной миской баланды, ибо недопустимо, чтобы ересь проникала в ряды воинов Господа.

— И как мне кажется, своими смертями я уже давным-давно искупил все совершённые грехи, — угрюмо заметил Сергей. — На моей памяти меня убивали не меньше шестидесяти раз, и каждая долбанная рана болит, не отпуская ни на мгновение. Десять лет войны и такое количество смертей; неужели искупление не наступит никогда?

Протяжный звон повисший в воздухе возвестил об окончании обеда. Тотчас в небе появились тёмные крылатые силуэты: ангелы взлетели, чтобы отыскать зазевавшихся едоков. То один, то другой наблюдатель то и дело падал вниз, чтобы оставить на лбу нарушителя невидимую печать. Завтра обжора вместо еды станет думать о собственном неприглядном поведении. Один из слуг Божьих пролетел рядом и его огненный взгляд окатил сидевших в окопе волной жара. Егор поёжился, н не стал отводить взор. За такое можно запросто отхватить пятнадцать ударов бичом.

— Вот, когда мы победим, — несколько неуверенно сказал Егор, дождавшись пока ангел удалится, как можно дальше, — тогда для всех и наступит искупление. Все воины вознесутся на небеса и там им воздадут по заслугам.

— Мы побеждаем, мы почти победили, мы в шаге от победы! — почти выкрикнул Сергей и его глаза яростно сверкнули. — Десять лет я слышу одно и то же: полчища Сатаны почти разгромлены и скоро победители отправятся на небеса. И что?

— И что? — Егор опустил взгляд, не в силах сдерживать яростный взор собеседника. — Лично я за десять лет уничтожил несколько сот грешников. Значит, скоро — победа.

— Ни хрена это не значит, — хмыкнул покойник и почесал большой белый шрам, пересекающий лицо. — Если ты не прикидываешься и реально так думаешь, значит наш разговор — бесполезный трёп с идиотом. Но поскольку ты только прикидываешься дураком, то точно знаешь, что убитые грешники оживают после каждого боя, как и мы с тобой. Впрочем, ты то ещё жив. Пока. Кроме того, о какой победе может идти речь, если за всю войну мы не продвинулись и на сантиметр? Тебе этот окоп ещё не стал родным?

— Ну, а вот тут совсем просто, — с явным облегчением сказал Егор. Разговор свернул на ту тему, где он чувствовал себя более-менее уверенно. — Мы должны сражаться именно здесь, потому как это — место финальной битвы сил добра и зла. Именно здесь армия Бога уничтожит полчища Сатаны и прогонит их в геенну огненную.