К концу января войска Баратова насчитывали 8–10 тыс. бойцов с 22 орудиями и были сосредоточены в Хамадане[231].

Великий князь Николай приказал Баратову ликвидировать центр сопротивления, который еще существовал в Керманшахе. Здесь находились части турецкой пехоты и артиллерии под командованием немецкого майора Бонна. Четыре турецких батальона были усилены приблизительно 6 тыс. персидских жандармов и нерегулярных бойцов под командованием офицеров шведской миссии. Войска противника были разбросаны по разным местам: 3 тыс. персидских жандармов и курдов находились в Нихавенде, на дороге Кангавар – Бурунжирд, а другие подразделения – в Сине и в других местах. 8 февраля казаки и драгуны рассеяли войска в Нихавенде и заняли Даулатабад. 22 февраля турецкая регулярная пехота и несколько отрядов были легко разбиты под Синой; 26-го числа Баратов вошел в Керманшах, а через несколько дней – в Кашан. Казаков оставили в Сине и Бижаре для охраны турецкой границы.

К 1 марта Баратов мог считать свою задачу в Персии выполненной. Он оставил пехоту и казаков в Керманшахе, разослав отряды в Даулатабад, Султанабад и Кашан. Одна часть драгун встала в Казвине, а другая – Хамадане. Казалось, что в Персии наступил мир и покой. Тем не менее политические и стратегические проблемы вскоре вовлекли войска Баратова в новую экспедицию, которая оказалась не такой успешной, как первая.

Глава 32 Кавказский фронт в апреле 1916 г. Трапезундская операция

Глава 32

Кавказский фронт в апреле 1916 г. Трапезундская операция

Известия о падении Эрзерума дошли до Энвер-паши во время его инспекционной поездки по Сирии и Палестине во второй половине февраля. Вице-генералиссимус отменил запланированную поездку в Ирак и спешно вернулся в столицу (8 марта).

Для человека с темпераментом Энвера жесткие меры – всегда самые предпочтительные, и первой, самой простой из них стала отставка Махмут Камиля. На посту командующего 3-й армией его сменил Вехип-паша, который уже завоевал себе отличную репутацию в Дарданеллах[232].

Требовалось срочно укрепить разгромленную 3-ю армию, однако Энверу не удалось ускорить движение подкреплений, которые уже вышли в путь. К марту только 3-я кавалерийская дивизия прибыла в район, расположенный между 3-й и 2-й армиями. Другие дивизии, которые должны были войти в состав 2-й армии, тоже находились в пути, но им предстояло еще дойти до Улу-Кишла, станции на Багдадской железной дороге, которая оказалась забита войсками и группами 2, 6 и 4-й дивизий, которые перебрасывали в Ирак. Многие надеялись, что после личной инспекции районов Тавра и Алеппо вице-генералиссимус поймет, с какими трудностями сопряжена переброска войск, но, составляя свои новые и (как всегда) обширные стратегические планы, он совсем упустил из виду, что пропускная способность турецкой железнодорожной системы сильно ограничена. Эти планы родились через несколько дней после возвращения Энвера в Стамбул, в результате бесед с его германскими друзьями – фон Лоссовом и Бронсартом фон Гиллендорфом.