Баратов занял оборонительную позицию на высоком плато (1575 м) около Каринда. После того как из Керманшаха по его вызову пришел мобильный резерв, состоявший из 2 казачьих полков, у него стало 25 тыс. пехотинцев, 2 тыс. драгун, 2 тыс. казаков при 12 горных орудиях на конной тяге и 2 гаубицы.

Тем временем Ихсан-паша, располагая превосходящими силами, попытался выполнить окружающий маневр. Его главные силы (2-я пехотная дивизия) двигались из Каср-и-Ширина по главной дороге (в то время это была еще еле заметная тропа), а другие соединения вместе с конными нерегулярными частями подходили к Каринду с севера (через Синьяр) и с юга – из Мандали, минуя Кель-и-Хараб. Дальше к северу фланкирующие силы, состоявшие из 3 батальонов 4-й дивизии с тысячей всадников и 8 орудиями, вышли из Сулаймании и пересекли границу. Турки продвигались очень медленно, поскольку, как и русские, страдали от невыносимой жары и отсутствия хорошей воды.

Ихсан начал свою атаку лишь 28 июня. В течение дня русская линия обороны (3 тыс. стрелков), поддержанная плотным огнем из пулеметов и артиллерийских орудий, упорно отбивала турецкие войска. Но около Гавары турки обошли 1-й Запорожский полк с правого фланга и отбросили его назад. Баратов увидел в этом угрозу для своей линии отступления в Керманшах и в течение ночи отвел туда войска. В этом городе не было оборонительных сооружений, и ночью 30 июня русские его оставили. На следующий день его занял корпус Ихсана. В тот же день турецкий отряд вошел в Синну, а нерегулярные части двинулись в Бияр, откуда оборонявшие его казаки ушли в сторону Хамадана. Главные силы Баратова отступали в том же направлении.

Овладев линией Бияр – Синна – Керманшах, Ихсан-паша не торопился развивать свой успех. Он вовсе не собирался углубляться в пределы Иранского плато. Его войска остановились не далее чем в 150–300 км от турецко-персидской границы, однако проблемы со снабжением уже сильно обострились, а здоровье солдат быстро ухудшалось. Несмотря на то что в турецком XIII корпусе присутствовало несколько немцев, его тыловые службы в сложнейших условиях работали гораздо хуже, чем службы Баратова.

Русским во время отступления в Хамадан тоже пришлось не сладко. Погибло много лошадей, а при пересечении низменности на подходе к Кангавару от малярии, дизентерии и солнечных ударов скончалось много солдат и офицеров.

Баратов сосредоточил свои войска в Хамадане, оставив два казачьих полка в Бисутуне – Кангаваре в качестве арьергарда. Получив в Хамадане подкрепления – четыре батальона 2-го пехотного полка, – он решил принять бой на Асадабадском перевале, если противник вздумает его атаковать. У Бисутуна появлялись турецкие патрули, но Ихсан-паша в течение 5 недель не проявлял никакой активности. Он оправдывал свое бездействие перед турецким Генеральным штабом разными предлогами. Он не видел никакой военной необходимости в дальнейшем наступлении, которое его по-настоящему пугало. Однако Энвер и фон Доссов, которых бездействие Ихсана не устраивало по политическим соображениям, в конце июля отдали ему строгий приказ – выйти из Синны и Керманшаха и двинуться на Хамадан, а из Кангавара – на Бурунжирд. Энвер очень надеялся, что персидские националисты поднимут вооруженное восстание и помогут ему и Ихсану.