Идею появления «царева полка» связывают иногда с именем второй жены Ивана – кабардинской княжны Марии, однако она появилась на Москве через десять лет после формирования личного полка Ивана.

Если же возвращаться к опричнине и иметь фактическую сторону дела, то начало опричнине было положено в начале января 1565 года, когда царь, возвратившись в Москву после месячного пребывания в Александровской слободе, объявил о разделе государства на «Земщину» и «Опричнину». И этому предшествовали важные и бурные события…

В 1558 году Иван начал Ливонскую войну целью которой был выход на Балтику и обеспечение возможности широкой и удобной торговли с Европой, в чём Русь нуждалась жизненно.

После первых побед начались трудности, а почему – позднее станет ясно. Недовольные – которых никогда на Руси мало не было, стали роптать, причём недовольные были во всех слоях, что тоже понятно. Простой народ от геополитических проблем был далёк, и зачем надо было тащиться в чухонские и балтийские дали, а вместе с тем нести тяготы, не понимал. Наиболее же опасным была оппозиция княжат, бояр – кое-кто из них вообще бежал в Польшу и Литву, то есть – прямо изменил.

Одной из наиболее чувствительных стала измена юрьевского (дерптского) наместника князя Андрея Курбского. В апреле 1564 года после секретных переговоров с литовским канцлером Радзивиллом и королём Сигизмундом II Августом он перебежал на сторону поляков. Курбский выдал всех ливонских сторонников Ивана и московских агентов при польском дворе, с которыми сносился как доверенное лицо Ивана, вошёл в королевскую раду (откуда и возник термин «избранная рада» в его послании Грозному) и в том же 1564 году возглавил одну из польских армий.

Измена Курбского была не единственной, и все бежавшие имели на Москве влиятельную, связанную с руководством государством родню. Стоящие во главе приказов дьяки тоже были недовольны. Происходя из служилого дворянства, в системном смысле они противостояли родовому боярству, но психологически и житейски скорее тяготели к нему. В конце 1564 года Грозный удалился в Александрову слободу и там объявил, что отрекается от престола, гневаясь на духовенство, бояр, детей боярских и приказных людей. Это был сильный и точный ход, и вряд ли это был личный ход Грозного. Скорее можно предполагать, что всё было обдумано, взвешено и заранее обговорено с той частью руководящей светской и церковной элиты, которая была на стороне царя.

3 января 1565 года в Москву были привезены две грамоты. В грамоте, адресованной митрополиту были «писаны измены боярские, и воеводские, и всяких приказных людей», которые обвинялись в том, что они «его государьства людем многие убытки делали и казны его государьские тощили, а прибытков его казне… не прибавливали».