Далее вождь Браун ссылался на эту катастрофу, утверждая, что земля была расколота «пламенем и облаками различных цветов, появившимися с запада и севера». По словам Мэйхэна, именно тогда огромный остров опустился на дно моря, и лишь немногим оставшимся в живых удалось добраться до «мыса», как они его называли. Браун утверждал, что «этот «мыс» и есть Флорида. Затем он без тени сомнения заявил, что тот огромный остров находился на месте нынешних Багамских островов, и, в частности, упомянул остров Андрос».
Андрос — самый крупный остров Багамского архипелага, и в свое время мы еще поговорим о его тайнах. Однако все, что поведал Джозефу Мэйхэну вождь Браун, является весьма примечательным, поскольку свидетельствует о том, что древнейшие предки племени ючи были вынуждены покинуть свою островную прародину и остров, на котором они жили, в результате разрушительной катастрофы ушел на дно моря.
Наиболее вероятный «кандидат» на роль затонувшего островного массива, о котором говорил вождь Браун, — это Большая Багамская банка, самым большим уцелевшим обломком которой и является о. Андрос. Но возможно ли, чтобы эта грандиозная подводная платформа, имеющая форму перевернутой подковы и по площади не уступающая Англии, Шотландии и Уэльсу вместе взятым, действительно ушла под волны именно так, как об этом рассказывает вождь?
Оказывается, в этой истории тоже имеют место известные несообразности. Как уже отмечалось выше, волны
Еще более сложно попытаться установить, что именно имел в виду вождь Браун, рассказывая о том, что катастрофа, уничтожившая их древнюю прародину, была вызвана «пламенем и облаками различных цветов, появившимися с запада и севера». Единственное убедительное объяснение — предположить, что эти эффекты были вызваны частицами почвы, взметнувшимися высоко в атмосферу в результате грандиозного катаклизма. Так, например, ученым известно, что извержения вулканов способны выбросить в атмосферу поистине грандиозные массы газов и частиц почвы, в результате чего возникают атмосферные возмущения и небо на много дней, а то и недель после такого катаклизма приобретает весьма странную окраску.