Отбросив монаршее достоинство, Мохаммад Али приступил к обсуждению своего пенсиона. Он даже хотел, чтобы персидское правительство заплатило его туркменским и кавказским наемникам. Поклевский, стремившийся сохранить англо-русское соглашение и видимость персидской независимости, на которой оно основывалось, разработал компромисс между бывшим шахом и персидским правительством. 29 февраля 1912 г. управляющий отделением русского Учетно-ссудного банка в Бендер-Газе отправил домой короткую телеграмму: «Дела шаха улажены. Сегодня он покидает Персию».

После русского ультиматума от 29 ноября, изгнания Шустера и резни в Тебризе Хорасан был на грани взрыва. Русский генеральный консул в Мешхеде князь Дабижа был не меньшим империалистом, чем Похитонов, Миллер и Некрасов. Подобно им, он был сторонником использования вооруженной силы и убежденным приверженцем Мохаммада Али. Предвидя антирусскую вспышку, он написал генерал-губернатору Туркестана Александру Васильевичу Самсонову, что персы готовятся к священной войне. Самсонов получил согласие Сазонова на отправку в Хорасан войск, но встретил противодействие со стороны Поклевского, считавшего, что такая акция несвоевременна, «поскольку появление наших вооруженных сил в этих фанатичных местах может послужить к росту антирусской агитации».

Относительное спокойствие было нарушено через месяц, причем не националистами и не революционерами, а приверженцами Мохаммада Али и русскими агентами. Восуг од-Дойлы жаловался Баркли, что русские чиновники набирают туркмен в войска Мохаммада Али и агитируют в его пользу. Следуя инструкциям Грея, Бьюкенен обратил на это внимание русского правительства. Он также пожаловался Сазонову на князя Дабижу, чье отношение, писал он, «не было вполне беспристрастным». Агентов генерального консульства в Мешхеде обвинили в агитации в пользу бывшего шаха и подстрекательстве жителей Мешхеда к неповиновению полиции. Бьюкенен выражал беспокойство своего правительства: «Накапливающиеся доказательства того, что экс-шаха поддерживают русские агенты – действующие, как хорошо известно правительству его величества, вопреки приказам русского правительства, – вызывают серьезное беспокойство правительства его величества, вынуждают просить российское правительство направить своим представителям в Персии дополнительные инструкции по этому вопросу. Правительство его величества уверено, что русским представителям незамедлительно будут даны инструкции воздерживаться от оказания помощи, прямо или косвенно, экс-шаху или его сторонникам. Правительство его величества также уверено, что на действия князя Дабижа в Мешхеде будет обращено серьезное внимание».