Лидеры Центральной рады были националистами и социалистами, что определяло основное противоречие их политики. Им пришлось искать баланс между целями национальной консолидации и социальными преобразованиями, которые ее неизбежно нарушают. А это было трудно сделать, что тормозило преобразования. Лидеры Центральной рады не учли печальный опыт Временного правительства, который показал, что в условиях революции затягивание преобразований ведет к быстрому сокращению социальной базы власти.

7 (20) ноября Центральная Рада приняла III Универсал, который провозглашал Украинскую народную республику (УНР) в качестве автономной части России и Генеральный секретариат как правительство Украины в ее этнических границах. В III Универсале утверждалось, что Киевская, Черниговская. Волынская, Подольская, Полтавская. Харьковская, Екатеринославская, Херсонская губернии и материковая часть Таврической губернии (без Крыма) входят в состав Украины. Таким образом, были выдвинуты претензии на большую, чем раньше, территорию.

До Украинского Учредительного собрания Рада брала на себя законодательные полномочия. Универсал провозглашал, что в России больше нет признанного правительства, и теперь необходимо вместе создавать общероссийские «государственные формы». Объявлялось о социальных реформах: отменялось право собственности на помещичьи земли и земли иных нетрудовых хозяйств, которые до Учредительного собрания должны были перейти к земельным комитетам. Провозглашался восьмичасовой рабочий день. Выступив за «равномерное распределение продуктов», Универсал поручал генеральному секретариату труда вместе с организациями трудящихся установить государственный контроль над производством «с учетом интересов как Украины, так и всей России». Отменялась и смертная казнь. Национальным меньшинствам была обещана «национально-персональная» (национально-культурная) автономия.

Но социальные преобразования практически не начались. Промедление с реформами определило падение влияния Рады — социальный фактор в условиях революции был важнее национального. Но в условиях противостояния более радикальному большевизму, украинские социалисты пытались защититься от него национальным щитом.

Украинизация, начавшаяся как развитие украинских культурных проектов и институтов, перешла в фазу принуждения к использованию украинского языка — не самого распространенного в городах. Планировался перевод официального документооборота на украинский язык. Как вспоминал член Рады от «меньшинств» А. Гольденвейзер, «предстоящая украинизация приводила в смущение всех неукраинцев. причастных к школе, науке, адвокатуре. Украинский язык, с которым впоследствии немного свыклись, вызывал аффектированные насмешки: никто не собирался учиться этому языку».