Иногда восстание приводило к взаимному уничтожению сторон. Это произошло, судя по всему, на борту «корабля-призрака», которое было обнаружено в водах атлантического течения в 1785 г. Неназванная работорговая шхуна отплыла около года назад к побережью Африки из Ньюпорта на Род-Айленде. Теперь на нем не было ни парусов, ни команды, на борту осталось пятнадцать африканцев, и те были в «крайне истощенном и несчастном состоянии». Те, кто их обнаружил, предположили, что они «долго находились в море». Предполагалось, что невольники подняли восстание на борту, «убив капитана и команду», и что во время восстания или после него «многие африканцы, должно быть, умерли». Возможно, никто из них не знал, как пересечь под парусом море, и они дрейфовали, медленно умирая [449].
Однако чаще всего результатом корабельного восстания было его подавление, после чего начинались пытки, мучения и террор. Те, кто возглавлял бунт, становились примером остальным. Их пороли, прокалывали, резали, растягивали, ломали им кости, казнили — все согласно разгоряченному воображению капитана невольничьего судна. Во время этих диких казней война продолжалась — невольники отказывались кричать, когда их хлестали, и шли на смерть спокойно, как делали печально известные короманти45, презирая «наказание, даже смерть». Иногда части тела побежденного разбрасывали среди остальных по всему судну, как напоминание о том, что случится с теми, кто посмеет снова бунтовать. Каждый такой пример доказывал, что работорговое судно было хорошо организованной цитаделью для контроля за людьми. По замыслу его хозяев, пленникам было чрезвычайно трудно захватить корабль и отплыть на свободу [450].
Главной причиной восстания было само рабство. И объяснения, которые давали сами африканцы на борту, только доказывало верность этих слов. Моряк Джеймс Тауэн, который знал основной торговый язык Наветренного Берега «почти так же, как английский язык», разговаривал с невольниками и выяснил, что их оскорбляло. Когда его спросили на заседании комиссии парламента 1791 г., знал ли он, что они делали попытку восстания на борту, он сказал, что знал. Его тогда спросили: «Вы когда-либо интересовались причинами таких восстаний?» Он ответил: «Да, мне говорили: что заставило нас сделать этих людей рабами и увезти из их страны? Ведь у них были жены и дети, и они хотели быть с ними». Другими причинами, которые делали восстание вероятным, были близость к берегу (так как они боялись навигации в открытом море), плохое здоровье или слабая бдительность команды. Также фактором, усиливающим возможность бунта, был прежний опыт любого сопротивления у африканцев [451].