Ливерпуль — родина Джозефа Брукса-младшего и корабля «Брукс» — оказался еще более жестким, чем можно было ожидать от порта, в котором находилось в четыре раза больше работорговых судов, чем в Бристоле. Когда люди узнали, что в городе появился человек, который собирает сведения в пользу отмены работорговли (а это может разрушить «славу» города), и что этот человек каждый день обедает в трактире «Доспехи короля», любопытные приходили посмотреть и поговорить с ним. Это были главным образом работорговцы и капитаны. Они вовлекали Кларксона в энергичные дебаты, которые быстро перерастали в оскорбления и угрозы. Кларксон был счастлив, что его сторонником был доктор Александр Фальконбридж, «спортивный и решительно выглядевший человек», который совершил четыре рейса на торговых кораблях и мог добавить силу мускулатуры к словам и сделать спор более аргументированным, чем Кларксон в одиночку. Всякий раз, когда Кларксон выходил на поиск информации по ночам, Фальконбридж был с ним, всегда «хорошо вооруженный». Анонимные авторы писем угрожали Кларксону смертью, если он немедленно не уедет из города. Мало того что он никуда не собирался, он отказался поменять жилье, поскольку это продемонстрирует «страх перед моими посетителями» и окажет его делу плохую службу [491].

Большинство работорговцев и капитанов Ливерпуля начали избегать Кларксона, а те, кто не скрывался от него, хотели его убить. В один из бурных дней толпа из восьми или девяти человек (двух-трех из которых он видел в «Доспехах короля») попыталась сбросить его с плавучего пирса. Это не остановило Кларксона, скорее он преисполнился еще большей решимости. Кларксон собрал, как он решил, достаточное количество доказательств, чтобы судить торговца, капитана и помощника капитана за убийство матроса по имени Питер Грин, но его друзья в Ливерпуле запаниковали, испугавшись, что его самого «разорвут на части, а дом, в котором он квартировал, сожгут дотла». Аболиционист доктор Джеймс Кюрри критиковал Кларксона за то, что он предпочитал собирать доказательства «среди самого низкого класса моряков», а не добродетельных граждан. Проблема была в том, что «почтенные» люди, которые выступали против рабства, как Кюрри, жили в страхе перед работорговцами и отказывались высказываться. То же самое было и в Бристоле [492].

Тем временем слухи о Кларксоне и его деятельности, распространились по всему побережью, моряки начали приходить по двое и трое в «Доспехи короля», чтобы рассказать о зверствах и плохом обращении. Кларксон писал, что хотя никто «не подходил ко мне, чтобы рассказать о работорговле вообще, они говорили со мной о своих обидах в надежде на возмездие». В конце Кларксон помог морякам начать судебные преследования, возбудив девять дел в Бристоле и Ливерпуле. Ни один из капитанов не пришел в суд, но Кларксону удалось в каждом случае выиграть деньги для оскорбленных матросов или их семей. Он добился этих маленьких побед, оплачивая жизнь 19 свидетелей из простых матросов за свой счет. Он хотел быть уверенным, что они не окажутся на судне в середине Атлантики, а будут у него под рукой во время суда. Основываясь на насилии, учиненном над моряками, он заключил, что работорговля была «варварской системой с начала до конца» [493].