Автор поверил в отрубание голов и аргументирует этим отказ верить в факт найденных останков Семьи Романовых. На том же уровне находится и аргумент, что останки должны быть в одежде. Забегая вперед, отметим, что от Ганиной ямы, по свидетельству похоронщиков, они действительно увозились полностью обнаженными, одежда была снята и сожжена. Упомянутый А. Н. Грянник отрицает убийство Царской Семьи, уверовав в спасение ее... Юровским, о котором будто бы «все говорит, что он не мог убить»⁶ — это чуть ли не главный его довод; от Ипатьевского дома отошли два автомобиля, а не один, свидетельские показания говорят, что один ушел по Вознесенскому переулку, другой — по Вознесенскому проспекту. Одним словом, и ныне ведется полемика вокруг вопросов: убиты ли были члены Царской Семьи, если да, то все ли, не были ли они подменены при вывозе из дома Ипатьева трупами какой-то другой (купеческой) семьи, как и где было совершено захоронение и т.д. Не перестаешь удивляться разнообразию и нелепости сенсационных публикаций о якобы недавно умерших членах Царской Семьи или их останках, найденных в самых различных точках Земли. В газетах «Комсомольская правда» и «АиФ», к примеру, появились сообщения о том, что болгарский исследователь — Благой Емануилов — начал эксгумацию похороненных в селе Габарево русских эмигрантов Элеоноры Крюгер и Жоржа Жудина, предполагая, что эти скелеты могут принадлежать детям русского императора Николая II княжне Анастасии и князю Алексею⁷. Видимо, череда подобных «находок» будет продолжаться и впредь.

Захоронению, причем непременно тайному, с гарантией, что трупы найдены не будут, руководство в центре и Екатеринбурге придавало не меньшее значение, чем самому убийству. Было подготовлено официальное объявление об уничтожении одного лишь Николая II и эвакуации остальных в «безопасное», «надежное» место; следовало создать такое впечатление исчезновением и живых, и мертвых Романовых и других убитых. У Ш. И. Голощекина возникла идея поручить подыскание надежного места и непосредственное руководство захоронением П. 3. Ермакову, хорошо ему известному прежде всего по военно-комиссарской линии; к тому же из круга крупных карателей он был чуть ли не единственным коренным жителем, хорошо знающим окрестности Екатеринбурга, Особенно ВИЗа. Удобным представлялось наличие в его поселковом военкомате карательного отряда, состоявшего из местных рабочих, также знающих окрестности. Об этом выборе писали Юровский, Медведев (Кудрин), Родзинский и другие. Родзинский, в частности, указывал: «Подумаешь там перестрелять, не важно даже с какими титулами они там были. А ведь самое ответственное было, чтобы укрыть, чтобы следов не осталось, чтобы никто использовать это не мог в контрреволюционных целях. Это самое главное было. А об этом и не думали (автор воспоминания неточен, — думать-то «думали», но, как потом выяснилось, не все решили должным образом. — И. П.). И это дело пошло на откуп Ермакову; что ли. Товарищ такой был. Считали, он местный человек, он все знает, как упрятать, а куда он думал упрятать — никого это не интересовало. Он у нас в ЧК не работал. Он был известен как местный человек, и руководство местное решило, видимо, что вот, мол, он знает чего, куда и как»⁸. Сам П. 3. Ермаков писал: «...вызвали меня, то мне сказали, на твою долю выпало счастье расстрелять и схоронить так, чтобы никто и никогда их трупов не нашел, под личную ответственность; сказали, что мы доверяем, как старому революционеру. Поручение я принял и сказал, что будет выполнено точно; подготовил место, куда и как скрыть, учитывая все обстоятельства важности политического момента»⁹.