Дав 19 июля информацию о расстреле Николая II в печать, Ленин и его окружение тщательно и долго скрывают факт убийства всей его Семьи. Причиной этого было то, что германские власти, оккупировавшие огромные территории России, старавшиеся контролировать большевистское правительство Ленина, требовали выдачи им «немецких принцесс» — жены и детей Николая II. К самому же бывшему Императору они были по меньшей мере индифферентны. Получение немцами достоверных данных об убийстве Семьи Николая Романова было чревато для Ленина и его власти большой опасностью. Бывший нарком юстиции левый эсер И. 3. Штейнберг, характеризуя предательский по отношению к России Брестский мир, сделку Ленина с германскими властями в целом, приводил высказывание вождя большевиков, что тот откроет военные действия против немцев только в том случае, если они потребуют, чтобы Ленин, его правительство отошли от власти¹⁸⁵. На заседании ЦК партии 18 февраля он говорил примерно то же: «Если бы немцы сказали, что требуют свержения большевистской власти, тогда, конечно, надо воевать»¹⁸⁶.

Даже много времени спустя ленинское руководство через Г. В.Чичерина, К. Б. Радека вело переговоры с германскими властями об обмене давно уже убитых членов Царской Семьи на арестованных Л. Тышки, К. Либкнехта, Р. Люксембург. В переговорах использовался официальный канал — полпредство РСФСР в Берлине, его глава А. А. Иоффе. Последнего специально не информировали о расстреле всей Семьи. Он что-то подозревал, сомневался в том, что бывшая Царица и ее дети живы, но точно узнал о том, что «подставлен», много позднее. В его воспоминаниях сказано: «...в конце концов я стал сомневаться в правильности своей информации, ибо до меня все же доходили различные слухи. Несмотря, однако, на все мои запросы в Москву я по этому вопросу не мог добиться никакого толку Наконец, когда — проездом в Швейцарию — в Берлине (инкогнито) был покойный Ф. Э. Дзержинский, я пристал к нему и от него узнал всю правду причем он мне рассказал, как Владимир Ильич категорически запретил кому бы то ни было сообщать мне об этом.

— Пусть Иоффе ничего не знает, — говорил, по словам Дзержинского, Владимир Ильич, — ему там, в Берлине, легче врать будет»¹⁸⁷.

Создавалась и видимость выявления и наказания виновных в трагедии Романовых. Есть пока не поддающиеся проверке документами просочившиеся в зарубежье сведения, будто в 1919 г. в Перми были даже учинены следствие и суд над большой группой бывших советских работников, в том числе чекистов, коммунистов и левых эсеров. Об этом сказано со ссылкой на одну из советских газет в книге Р. Вильтона «Последние дни Романовых». Но в газетах такого материала не встречается. Речь шла о том, что в числе предъявленных к некоторым лицам обвинений было и обвинение в убийстве Царской Семьи и ее ограблении. Назывались лица, на самом деле не имевшие отношения к убийству. Будто бы эсер Яхонтов признался в этом убийстве, даже руководстве им. И якобы он, а также Грузинов, Малютин, А. Апраксина, Е. Миронова были по делу Царской Семьи приговорены к смертной казни и расстреляны¹⁸⁸. Если вариант газеты или просто слух со ссылкой на печать, распространяемый на Западе советскими властями, и имел место, то он также был актом дезинформации. А может быть, и реально произведенным актом расправы над политическими противниками большевизма по ложному обвинению. И слухи: «Романовы живы»¹⁸⁹.