Был уже конец восьмого часа вечера. Краснокрестный немецкий поезд стоял на запасных путях. По полученным от служащих на вокзале объяснениям, я должен был идти все вперед. Я стал пробираться по неосвещенным путям между пустыми составами, следя за двигавшимися во всех направлениях паровозами. Прошел я версты две; оказалось, что краснокрестный немецкий поезд стоял не на станции, а в каком-то тупике значительно дальше. Нашел я его только благодаря услышанному разговору на немецком языке. Разговаривавшие были немецкими санитарами, которые меня очень любезно проводили до вагона, занимаемого американским комендантом. Прочитав записку посланника, американец мне сказал: «Можете завтра прийти — вам будет место. Для верности я еще поговорю с доктором». Через несколько минут он привел очень симпатичного молодого немца, оказавшегося старшим врачом поезда. Отнесся он ко мне весьма любезно и подтвердил слова коменданта.

23

23

Отъезд из Бухареста. Берлин. Копенгаген. Императрица Мария Федоровна. Доктор Мартини.

На следующее утро около 12 часов дня я подходил с ручным багажом к месту погрузки поезда, оцепленному кордоном румынских солдат. Вне черты кордона сидели группы немцев с женами, детьми, багажами, с 8 часов утра ожидая очереди. Только в третьем часу дня румынские военные власти, контролировавшие военнопленных и интернированных немцев с их семействами — преимущественно инженеров нефтяных приисков, — стали пропускать едущих в поезд. Когда я подошел со своим паспортом в руке, румынский офицер меня оттолкнул, заявив, что я в списке штаба не состою и потому ехать не имею права. Я стал знаками объяснять показавшемуся вдали американскому коменданту свое полное отчаяние. Подойдя ко мне, он совершенно спокойно сказал, что все это пустяки, что нужно дать румынам время кончить проверку. И действительно, по окончании проверки около поезда осталось только несколько часовых. Сопровождать поезд должен был очень симпатичный румынский офицер, который, получив приказание от коменданта, немедленно пропустил меня в спальный вагон III класса, в отделение, предоставленное моему знакомому американскому курьеру, его спутнику-румыну и мне.

Выехав из Бухареста, я объяснил коменданту и доктору цель моего путешествия и просил дать мне возможность с ними доехать до Германии, на что получил их любезное согласие. Санитарный поезд шел до Германии 14 дней, останавливаясь на больших станциях по нескольку часов, а иногда и целый день.