Однако через час на взмыленном коне примчался каган-бек и впопыхах нарушил правило – посмел въехать в сад, едва очистившись огнем, не в ноги бросился, а встал перед Владыкой.

– Что происходит там? – спросил богоподобный. – Кто посмел беспокоить меня?

– Не стоит внимания, о, всемогущий, – сказал Приобщенный Шад. – Я усмирил строптивых бунтарей и отправил назад, в Итиль.

– Бунтарей?! – Великий каган был возмущен и потрясен. – Я дал свободу своему народу, он более не раб, а бунтовать могут только презренные рабы!

– О, богоносный, – земной царь говорил без обыкновенного подобострастия. – Их мало, всего горстка никчемных, темных и хмельных от пьянства и свободы.

– Но кто они? Как случилось, что эта горстка прорвалась сквозь степные заслоны?

Каган-бек вел себя раскрепощенно, однако соврать не посмел.

– Хазары из круга белых. И потому разъезды не остановили их.

– Что же они хотят?! Еще свободы? Им уже мало того, что я дал?!

– Нет, превеликий. Им показалось, дал слишком много. И возмутясь, они поехали к тебе просить, чтобы ее уменьшить или вовсе сократить.

– Вот что!.. Да как они посмели? Как решились идти не к тебе, земному, а ко мне, небесному покровителю?

– Эти бунтари уже были у меня. Только не я, о богоносный, свободу дал, а ты. И только тебе возможно взять ее назад.

– : Чем же недовольны белые хазары?

– Они сказали: свобода – это ад, и бывает только в преисподне, где можно делать все, что захочешь. А равенство – химера, достойная профанов и невежд!

– Они рабы! – взъярился каган. – Все мои предки и я столько лет потратили, чтобы сваять их, как колоссов, подобных Митре. И все напрасно! Неблагодарные! Как посмели они усомниться в том, что снизошло к ним из уст моих?! Разве не ведают эти бунтари, что покушаются на высшие ценности?!

Чувствуя, что гнев Владыки может обрушиться на него, каган-бек наконец-то опустился на колени и стал смотреть в мраморный пол.

– Все ведают они! И говорят, что до твоего указа действительно были свободными. А теперь должны находиться в одном круге с черными хазарами и даже освобожденными рабами. И всякий из них может прийти и взять его дочь в жены, а если не дадут, то силой увезти. А третейский суд, подвластный только закону, оправдывает такие действия. И не взирает на прежние преграды! Потому что согласно твоему указу в Хазарии равенство всех вер, племен и цветов кожи.

– Достойны смерти! – провозгласил богоподобный.

Но каган-бек попытался их защитить и поднял голову.

– Смилуйся над ними, о всепрощающий! Среди этих бунтарей есть уважаемые люди, знатные особы, ученые мужи, раввины и содержатели таможен, откуда в казну течет богатство.