– Её автор Жан-Батист Роби. Одна из самых ранних его работ, но её высоко оценили в лондонской галерее, где я обычно советуюсь, если собираюсь приобрести какой-либо предмет искусства. Разумеется, я верну её вам, и не вздумайте возражать. Рекомендую сохранить полотно на память о Матиасе Крэббсе, человеке, чьё сердце вмещало как жестокость, так и самую нежную привязанность.

Эпилог

Эпилог

Ещё в холле, увидев сгорбившуюся спину враз постаревшего Симмонса, Оливер всё понял. Дворецкий проводил инспектора наверх, в комнату хозяина, но сам заходить туда не стал, оставшись в коридоре. Мир Симмонса этой ночью перевернулся, и он искренне удивлялся, что старые ноги всё ещё его держат.

Рука Матиаса Крэббса была ещё тёплой. Он сидел, свесив голову набок, трость с латунным набалдашником в виде львиной лапы лежала поперёк широко расставленных коленей. Предсмертная гримаса слабо исказила его черты, будто старик и смерти хотел доказать, что никто не смеет навязывать ему свою волю.

На столе перед ним лежала расколовшаяся надвое чашка и флакон с бесцветными гранулами. Лужица шоколада уже застыла, её поверхность подёрнулась матовой плёнкой.

На самом краю стола лежал незапечатанный конверт с надписью «Передать моей внучке Вивиан». Инспектор заглянул в него, надеясь на записку с признанием (что несказанно облегчило бы ему дальнейшую работу), но там была лишь пачка фотографий, на каждой из которых был запечатлён обаятельный молодой человек, отдалённо похожий на Матиаса Крэббса.

Когда инспектор спустился, в библиотеке оставались только близнецы, Себастьян Крэббс, Розмари Сатклифф и сержант. Вид у Киркби был пристыжённый.

Все обратили скорбные лица к инспектору. Он принёс соболезнования, не вызвавшие, впрочем, никакого отклика, и, извинившись, переставил кресло таким образом, чтобы замкнуть круг.

– Я хотел бы услышать, что здесь произошло, – с обманчивой мягкостью спросил он.

Киркби выступил вперёд, намереваясь доложить, но Оливер остановил его и обратился к Оливии.

– Думаю, мисс Адамсон в состоянии всё объяснить сама. Признаться, я поражён вашей проницательностью, – и в голосе его послышалась ревностная насмешка.

– Я и правда могу объяснить, что произошло, – не приняла Оливия его снисходительного тона. – Разумеется, у меня нет доказательств, но они, если я правильно понимаю, уже не требуются.

– Отчего же? – поднял брови инспектор. – Повторюсь, мисс Адамсон, вы слабо себе представляете, как ведётся официальное расследование. Чтобы закрыть дело, необходимо заполнить целую кипу документов, и все они должны обладать доказательной базой. Вас, насколько я понимаю, на пути к истине вела интуиция, но мы, полицейские, скованы по рукам и ногам требованиями закона.