— Господа, — сказал один из прокурорских помощников, — пойдемте же на место происшествия, а то снег вон повалил.
А снег действительно начал идти, как в театре, громадными хлопьями, непроглядно и быстро. Снег помогал Исаеву, заметал следы, укрывая теплом землю, уставшую от войн.
— Ну ты, рожа, — сказал Пимезов Тимохе, — признавайся добром, как все было, пока я кожу с тебя не спустил и на кнопки над головой не застегнул.
— Мальчик, — рассвирепел Ванюшин, — я этого человека знаю пятнадцать лет!
Пимезов смешался, ибо не думал, что говорит так громко.
— Нервы-с, — заметил он, — совсем сдают.
— Лечить надо, а не орать, как базарная торговка.
ПАРТИЗАНСКАЯ ЗЕМЛЯНКА
ПАРТИЗАНСКАЯ ЗЕМЛЯНКА
Исаев сидит рядом с Суржиковым и Кульковым. Лицо его растерянно и жалко.
Исаев читает шифровку, которую ему вручил связник, только что пришедший от Постышева. Исаев видит цифры. Их целая колонка, они пляшут у него перед глазами. А цифры эти говорят:
Вам предстоит изыскать возможность отъезда вместе с наиболее реакционной частью белогвардейцев в эмиграцию, для того, чтобы мы смогли знать через вас о новых заговорах против республики, которые, бесспорно, будут организовываться. Дзержинский.
Вам предстоит изыскать возможность отъезда вместе с наиболее реакционной частью белогвардейцев в эмиграцию, для того, чтобы мы смогли знать через вас о новых заговорах против республики, которые, бесспорно, будут организовываться.
Дзержинский.Исаев прочитывает шифровку еще раз, медленно сжигает ее на свече, растирает пепел по дощатому полу сапогом, потом тихо говорит:
— Давайте сюда Гиацинтова.
Полковника вводят в землянку. Взгляд его сейчас кроличий, глаза красные, быстрые.
— Ну? — спрашивает его Исаев. — Как, Кирилл Николаевич?
— Плохо, Максим Максимыч.
— Понятно, что плохо. Так «да»?