Она замолкла, и среди бессмертных богов поднялся шум, ибо каждый хотел быть услышанным. Но золотая Афродита упала к ногам Зевса; ее прекрасные нагие груди коснулись его колен, божественные синие глаза, перед которыми не может устоять ни один человек, взглянули в его очи, и она стала ласкать его бороду своей тонкой рукой. Зевс улыбнулся, мягко положил руку на ее нежную головку, дотронулся до ее обнаженного плеча и сказал:

— Дитя мое, мало того, что при твоем появлении грозный восторг любви просыпается в людях и во всех живых существах земли, воды и воздуха и они загораются ненасытным желанием, изливают богатое семя и наполняют прекрасное чрево? Жаждешь ли ты ныне соблазнить даже нетленных богов и меня, своего отца? Но говори, а вы, бессмертные боги, храните молчание.

И синеглазая Афродита, золотистая, вечная, засмеялась из-под волнистых волос, как весной счастливые поля словно улыбаются из-под множества цветов — анемонов, гиацинтов и многолепестковых дойников. И сказала:

— Отец Зевс и вы все, неумирающие боги, неужели вы так плохо знаете людей, что думаете, будто человеческое дитя может действительно жить без меня? И потому ли, что я отдалилась от многих ненавидящих меня, вы полагаете, что у меня нет даров для этого человека? Пусть позор падет на меня, если я не наделю его многими скрытыми прелестями, дабы он был любим женщинами и ему знакомы были все виды любви, среди которых нет порочных. И сверх всего я наделю его божественным чувством осязания, благодаря которому он познает бессмертных богов.

Тотчас же в гневе заговорила девственная Артемида:

— Прочь отсюда, собакоглазая, бесстыжая! Зло ты всегда сеяла среди мужчин, а для женщин ты тяжелое проклятие. Ибо когда, прибегнув к обману, ты наполнила ее чрево и она в муках рожает, тогда женщина призывает меня на помощь в своих тяжких страданиях, а тем временем ты возлежишь с каким-нибудь любовником на своем цветочном острове, позабыв о ней. Знай же, этого человека я не наделю дарами, а буду всегда враждебна ему из-за тебя. Я возбужу ненависть против него, страдания принесу ему и сладостную надежду на потомство отниму у него, пусть он страшится вражды моего народа.

Так сказав, она со злобой взглянула на золотую Афродиту, но та с лукавым смехом удалилась от них, скинув свои одежды, чтобы все могли узреть ее нагое тело, великолепное, бессмертное — наслаждение для богов и людей. И все боги жадно впились в нее взором, а богини в злобе отвернулись, все, кроме лишь Афины, от которой ничто не скрыто. Тут поднялся Арес, спешивший последовать за бессмертной, чтобы возлечь на ее груди. Но прежде чем удалиться, он произнес: