– Она ничего не значила, – сказала Мэгги.

– Так кого же?

– Просто женщину, с которой где-то познакомился, мало ли мы их видели? Надолго ни одна не задерживалась.

Фиона положила снимок на стол, но продолжала поглядывать на него время от времени.

В гостиной заиграла дерганая музыка. Видимо, Лерой поставила на проигрыватель одну из отвергнутых Джесси пластинок. Мэгги услышала «Трень-брень», и «Каждый день», и знакомый перебор струн, хоть и не взялась бы сказать, кто играет. Она вынула из холодильника пакет с пахтой, полила ею курятину. Головная боль стягивала кожу на лбу. Если как следует вспомнить, эта боль донимала ее уже довольно давно.

– Я позвоню Джесси, – вдруг сказала она, подошла к настенному телефону и сняла трубку. Гудка не было. Лишь какой-то ритмичный треск. – Должно быть, Айра с другого аппарата звонит, – сказала она и повесила трубку. – Да, ну так вот. Овощи. Какие овощи ест Лерой?

– Она зеленый салат любит.

– О господи, надо было купить латук.

– Мэгги, – сказал, входя в кухню, Айра, – что ты сделала с моим автоответчиком?

– Я? Ничего не сделала.

– Сделала, уверяю тебя.

– Не делала я ничего! Я тебе уже говорила, вчера у меня с ним неприятность случилась, но потом я записала новое сообщение.

Он согнутым пальцем указал на телефон и попросил:

– Попробуй-ка.

– Чего это ради?

– Попробуй позвонить в мастерскую.

Мэгги пожала плечами, подошла к телефону. Набрала номер, услышала три сигнала. Что-то щелкнуло.

«Значит, так, – произнес ее голос, далекий и тонкий. – Посмотрим: нажать кнопку А, подождать, пока загорится красный… о черт».

Мэгги заморгала.

«Похоже, я что-то неправильно нажала, – продолжал голос. И перешел на фальцет, к которому она часто прибегала, валяя дурака с детьми: – Кто, я? Неправильно? Такая идеальная девочка? Даже представить себе невозможно!»