Тихий летний вечер как нельзя более располагал к беседе, которую вели декан и двое его коллег, устроившиеся в плетеных креслах на террасе учебного здания колледжа. За четко очерченным прямоугольником двора открывался превосходный вид на собор Пресвятой Девы; длинные остроконечные шпили парили на фоне олдриджской часовни. Чуть левее раскинулись мощные стены Бенедиктинского аббатства, скромно замерло украшенное лепными фигурами здание Бодлерианской библиотеки. Гаснущие лучи неверным сиянием позолотили циферблат часов на северной стороне главной монастырской башни: приближались минуты, желанные и волнующие для сердец, которые расположены к потустороннему и таинственному. Странным, необъяснимым образом в душу входило ощущение неповторимости происходящего.

Медные колокола оксфордских часов пробили девять. Мелодичный перезвон часовни сменил замогильный вздох соборской звонницы; к ним присоединился бархатный гул Большого Тома с англиканской церкви на другом конце города.

Слова звучали в сонном сознании молодого доцента, лениво прислушивавшегося к размеренной беседе декана с преподавателем классической литературы. Застекленные двери на террасе были широко распахнуты; смутные блики заходящего солнца переливались в сумраке, постепенно сгущавшемся за окнами. Трое мужчин уютно расположились вокруг кофейного столика, наслаждаясь досугом. Преподаватель литературы курил уже шестую трубку, декан задумчиво разминал пальцами ароматную сигару. Когда доцент снова присоединился к разговору, его коллега спрашивал декана:

— Кстати, что произошло с молодым Каленсо? Помнится, он подавал большие надежды, ему собирались предложить аспирантуру. Я так и не узнал, что с ним стряслось. Полагаю, вы расскажете нам, мой дорогой декан, ведь этот Каленсо был вашим протеже?

Это была обычная фраза, которой они поддразнивали декана, намекая на его почти отеческую благожелательность по отношению к студентам из западных провинций. Объект шутливого замечания лишь добродушно усмехнулся, раскуривая сигару.

— Смею вас уверить, с ним не произошло ничего сверхъестественного. Бедняга даже не умер и продолжает жить, хотя, думаю, и не лучшим образом.

В сонном мозгу доцента вновь зазвучали стихотворные строчки:

«О каком духе идет речь? — скользнула ленивая мысль. — О бедном студенте… Может быть, декан видел призрак?»

Доцент встрепенулся и внимательнее прислушался к беседе.

— Увы, тут ровным счетом нет ничего таинственного, — продолжал свой рассказ декан, — хотя в своем роде это очень и очень любопытная история. Как вам известно, я достаточно хорошо знаю уголок Корнуэлльса, откуда приехал этот юноша. Жители тех мест уравновешенные и спокойные люди, так что для меня представляется неожиданностью то, что произошло с ним.