— А, это наша дорогая Нигяр! Очень рада тебя приветствовать у себя. Заходи, пожалуйста.

И хотя Нигяр признала эту женщину с белыми волосами и молодым лицом за свою знакомую, но не могла вспомнить ее имя. Поэтому она обратилась к ней, никак ее не называя:

— Мне нужно отыскать тетушку Мазефу…

— Сейчас найдем тетушку Мазефу, — ответила женщина, поправила на кровати одеяло, сложенное вчетверо, и достала большой висячий замок.

Погасив пальцами фитиль своей светильни, она вышла вместе с девочкой и Нигяр к большой, блестевшей нефтяными блесками луже. Щелкнув замком и шутливо толкнув девочку: «Беги, быстрая, домой, теперь мы сами найдем», — она пошла впереди Нигяр большими шагами. Они долго блуждали во мраке, пока слабый свет далекого фонаря не возвестил им, что они покинули нищий квартал и должны пересечь пустынное и унылое пространство, за которым желтел огонь.

А Нигяр, идя за женщиной, думала о Фазлуре, о дне, который начался так весело и кончается так грустно, о том, что ей рассказывал Фазлур, и картины его странствий вставали перед ней, и у нее было ощущение, что она идет, как он, что он где-то здесь рядом, в этой мгле, и она говорит: «В городе такая же бедность. Я знаю, как живут все эти люди, и, несмотря на то что я имею шелковое сари, и уютный дом, и хорошую еду, я не боюсь этой темноты, потому что я не одна прихожу в эти мрачные места, не одна помогаю, не одна приношу пользу».

Женщина обернулась к ней и сказала:

— Тетушка Мазефа! Что бы мы делали без тетушки Мазефы? Мы бы просто пропали. Она была у меня сегодня, и я знаю, где ее искать. Вот видишь, я говорю верно: и тебе она нужна, красивой и молодой, — видно, очень нужна старая тетушка Мазефа, раз ты не боишься в такой тьме искать ее. Дай руку, чтобы тебе не спотыкаться. Здесь от палаток остались маленькие палки, вбитые в землю.

— Я хорошо вижу, матушка, — сказала Нигяр, так как не могла вспомнить имя этой женщины, которую где-то видела вместе с тетушкой Мазефой.

— Вот мы и пришли, — ответила женщина, не обращая внимания на то, что ее назвали матушкой.

И они вышли к полупотухшим кострам, у которых сидел и лежал разный народ. За ними возвышалась высокая стена, в этой стене женщина отыскала дверь и открыла ее. Нигяр шагнула за ней и должна была остановиться, чтобы глотнуть воздуха и широко открыть глаза, так как ей показалось, что она провалилась в неизвестный подземный мир, в сплошной мрак, где нечем дышать.

Едкий дым и чад наполняли помещение, настолько обширное, что не было видно ни потолка, ни стен. Только привыкнув к сизому горькому туману, закрывавшему все пространство, Нигяр, присмотревшись, увидела голые стены, и голый пол, и высоко над собой крышу. Она узнала помещение, в котором была несколько лет назад в дневные часы.