Пахомов поймал себя на том, что уводит свои мысли от встречи с Дашей. Боится этой встречи — вот и уводит. Он только убеждал себя, что все обойдется, что вот сейчас он увидит Дашу и узнает, что она решила. Ведь главное — ее решение… И он ждал теперь этой встречи с Дашей, весь напрягшись, будто готовился к защите. А что ему защищать?

Тетушку Даши Анастасию Павловну разыскали быстро. Она только утром вернулась с дежурства. Обрадованно и простодушно сказала Пахомову: «Теперь двое суток свободная». По виду она была ровесницей Степана, считала себя старой женщиной. «Чего мне, старой, я свой век отжила», — срывалось у нее с языка, и, глядя на Пахомова, она, видно, не могла предположить, что перед нею возможный отец Дашиного ребенка, Анастасия Павловна сразу поверила в то, что Пахомов только всего-навсего сослуживец ее племянницы.

— А вы врач, с Дашей в одной больнице работали?

— Нет, я инженер. Просто рядом жил. Городок там небольшой, — отвечал Степан. Он почувствовал расположение к этой женщине и испытывал неловкость оттого, что говорил ей неправду. Но и после этих слов в ней не мелькнуло и тени подозрения, и Анастасия Павловна продолжала расспрашивать про жизнь там, на Севере, потому что Даша мало рассказывала.

— Она у нас все больше молчит. И в девчонках была такая, и когда училась в медтехникуме. Она ведь со мною с тринадцати годков. Как Клава, ее мать, второй раз замуж вышла, я к себе Дашу забрала. Все молчит и молчит. У нее отец был такой. Мой брат покойный. Тоже, бывало, каждое слово хоть клещами из него тащи…

— Когда отец умер?

— Да давно. Даше только третий годок шел. Она его и не помнит.

— Молодой ведь.

— Конечно, молодой, — сокрушенно вздохнула Анастасия Павловна. — А все она, проклятая выпивка. Был трактористом. И грамоты получал. Да вот это дело… Попал под трактор…

Разговор шел в просторной светлой и чистой комнате, где Пахомов заметил вещи Даши. Он поднялся и решил спуститься к машине, но его удержали:

— Да вы сидите, сидите. Там еще не кончился мертвый час.

— Я пойду, принесу гостинцы для Даши, — объяснил Степан. — На ее работе собрали деньги. Я вам их сейчас отдам.

Он достал бумажник, но Анастасия Павловна замахала на него рукой:

— Нет, вы уж деньги ей сами в руки. Вот пойдем к ней, и вы сами…

После пили чай. Анастасия Павловна угощала Пахомова домашним вареньем и не то осуждала, не то хвалила характер Даши.

— Такая упорная и такая скрытная. Ничего мне не рассказывает. А я и не расспрашиваю. Говорю ей: да что мы вдвоем одного ребенка не вырастим? Вырастим и воспитаем не хуже других. Да и замуж еще выйдет. Сейчас берут всяких, и с детьми. И всяких бросают. Это раньше было: позор — ребенка в девках принести, а теперь по-другому на это смотрят. — И она мягко улыбнулась.