— Так ведь все отсюда съехали, — отозвался Николка. — Нам тоже квартиру там дали.

— А чего же ваше село? — Повел рукой Пахомов в сторону изб.

— Так ведь здесь раньше животноводческая бригада была, — пожал плечами Николка, — а теперь коров перевели на комплекс…

У Николки Степан узнал, что Даша живет у своей родной тетки, у которой и проживала до отъезда на Север.

— А сейчас лежит с маленьким в районной больнице, где прежде работала, — доверительно сообщил он Степану.

По той же дороге, заросшей травою почти по пояс, Пахомов возвращался к машине. Вслед ему смотрела с крыльца та костлявая старуха, она что-то спросила, но Пахомов не стал останавливаться, побрел дальше.

Ехать на центральную усадьбу не было смысла, и он попросил водителя повернуть на грейдер, который вел к районному центру.

— Тяжелое дело! — вздохнул таксист, когда машина, преодолев колдобины разбитого проселка, выбралась на грейдерную дорогу. — Нет дождей, потому проехали. А чуть брызнет, по уши увязнешь. Я тут зашел в крайний дом, расспросил у деда. Старое это село. Гончары прежде жили и владимирские кружевницы. Но, в основном, хлебопашцы, рожь сеяли. Еще до войны полтораста дворов было. А сейчас, видите, сколько? А места здесь — загляденье, — опять вздохнул водитель. — Посмотрите, какая речка!

Степан молчал. Занятый совсем другими проблемами, Пахомов раньше не думал, что деревня не только была колыбелью современных горожан, к которым он относил и себя, но отсюда изначально бралось все для создания сегодняшних городов, для развития индустрии. Крестьянин строил современный город и сам становился горожанином…

Водитель что-то говорил о том, что, будь его право, он бы разрешил продажу горожанам сельских домов.

— И не на слом и вывоз, — горячился он, — а чтобы они там огороды и сады разводили.

Может быть, и так, думал Пахомов, может быть. Но, видно, надо делать что-то совсем другое… Как когда-то поднимали индустрию. Вся страна строила ее. И сейчас должна вся страна. Хлеб и мясо Нечерноземья нужно приравнять к сибирской нефти и газу и добывать их с таким же размахом и энергией. Наверное, ему надо написать статью именно об этом. Есть уже и название: «Сибирская нефть и хлеб Нечерноземья». Он знает, как добывается нефть в Сибири. С чего все начиналось и что теперь есть там. А села он не знает… Да, не знает… Но сердце болит, будто уходит что-то родное и близкое, а ты не можешь его удержать.

Все мы из деревни, все человечество… Может, поехать к Александру Ивановичу, старому писателю «деревенщику» и предложить ему написать совместно статью? Он про хлеб и мясо, а я про нефть и газ. Родом Александр Иванович, кажется, из этих мест. Вот уже двадцать лет он пишет роман о послереволюционном селе. Первая часть вышла лет десять назад. О ней много спорили. Одни ругали, другие хвалили. Но писатель он милостью божьей… Нет, надо сегодняшнюю деревню надежным плечом подпереть, плечом индустрии, которую она взрастила…