– Зачем же сочинять, все же есть!.. – воскликнула Даринька. – Молитвы… Ах, какие молитвы есть… не знаете вы. Вы, бедный, ничего не знаете. У нас в Страстном… – она остановилась и, тряхнув головой, будто решила что-то, мешавшее, сказала: – Я раньше в монастыре была, белицей… Там была очень ученая монахиня, знатного рода, матушка Мелитина. Она училась на ученых курсах и все знала. Все травки, все цветочки знала… и была святой красоты! Белицы говорили, что ее жених был убит на войне и она ушла в монастырь. Она часто звала меня, баловала, учила на фисгармонии… Чудесно она играла на фисгармонии!.. В покоях у ней было много книг, и несвященные были даже, и мне давала читать, хорошие, чистые… и где самые возвышенные молитвы. Ах, какие молитвы есть!.. И говорила, что самые духовные молитвы написали славопевцы, псалмопевцы… помню, говорила – «как знаменитый Пушкин». И вот, даино, один знаменитый псалмопевец… злой царь велел отсечь ему руку, а рука приросла, звали его Иоанн Дамаскин. Его молитвы и теперь поются в церкви…

– Не знал! – воскликнул Мухомор. – Поэт Пушкин молитвы сочинял?! И все древние сочинители… то-же?.. И никто мне… вы первая мне открыли. Вот не знал, и никто мне… Спать в шалаше по ночам не мог… все хотел выразить из себя, как хорошо!.. яблоньки цветут, а там звезды мигают… и петь хочется, и плакать, до чего хорошо!..

– Это вам молиться хочется! как сказано – «от избытка сердца уста глаголят». И звезды поют, и моря, и горы поют, и бездны отзываются… все славят Того, Кто сотворил все. Об этом поется в зачале всенощного бдения: «Вся премудростию сотворил еси…» Вы читали Псалмы?

– Псалмы?.. какие псалмы? – спросил Мухомор. – Там про это?..

– Там про все! Там «бездна духовная», матушка Мелитина говорила. «Дарочка… – говорила, – только сердцем можно познать Господа. Молитва, песнопения, духовная музыка умягчают душу и открывают пути к Нему».

– Ах, как вы говорите… это ангел поет, ангел!.. – возопил Мухомор. – Сколько мне духу придаете!.. как все проникнуто!.. А там самые ученые мне не говорили, в Петровской академии!.. почему это, а?!..

– Это вы поставили чудесные колокольчики? я никогда таких не видала.

– Глоксинии? Покойная Ольга Константиновна обожала их. В полной силе теперь, я их и выставил. Вам нравятся?..

– Это же райские цветы! Будто они поют… дремлют и тихо-тихо позванивают, будто… я слышала…

– Слышали?..

– Сердцем слышала. Вы чувствовали когда, как цветы… шепчутся будто когда очень тихо?.. будто это тишина поет… будто она живая?..

– Яблони когда цветут! – воскликнул Мухомор. – Уж спят все, а еще заря, все птички спят… тишина-а… И вот, слышу раз, цвет-то яблонный, молочко розовое… чу-уть будто поигрывает, шелесток такой, чу-уть с подзвоном! Прямо обомлел. Живое будто свой голос подает… во мне-то, слышу, поет!.. Сказал доктору Ловцову, а он мне – «в ухе у тебя звенело». Я ему сказал: я знаю, когда в ухе, а это внутри!..