— Извини, все время позабываю, как тебя зовут. Как?

— Густаффсон.

— Поехали.

Случилось так, что за три минуты с момента стартового свистка изумленный Густаффсон вчистую обыграл Глеба. Он съел, то есть выпил, почти все его шашки-рюмки и стоял у стола в позе триумфатора.

Глеб же сокрушался, хватаясь за голову.

— Ах, как же так! Ах, это же надо же!.. Меня, такого знатока, и вдруг…

И подмигнул заметно только для одного Бориски.

— Я опечален! Не быть мне сегодня чемпионом! Кто хочет отомстить, кто способен разбить коварного шведа?

И снова, расставив рюмки по правильным клеточкам, наполнил их разноцветными напитками до краев.

Желающие не стали драться за право, но с гоготом и бодрым смехом выстроились в очередь.

Командиры удалились от ристалища в темноту якобы в страшном огорчении.

— А когда ты придумал-то это, а?!

— Самый лучший экспромт — это заранее подготовленный экспромт. Так, тащи-ка сюда, Борисыч, следующую порцию наших мужиков.

Для тех, кто никак не рассчитывал на собственные шашечные победы, Глеб Никитин приобрел в Люсином погребе (с ее согласия, разумеется!) три большие бутыли без опознавательных знаков и несколько граненых стаканов.

— Конкурс номер два! Определение органолептических свойств лесного самогона!

— Что нужно с этим делать? Бросать их в длину?

— Фу! Отставить культ грубой физической силы! Дружище Николас, здесь нужно поработать головой, точнее собственной глоткой.