– Ты как-то не так объясняешь. Слишком просто.

– Извини уж. Как умею…

– Ты не обижайся. Но, по-моему, ты же сам понимаешь…

– Что?

– Что туннель в Пространстве – это… ну, не просто дорога к другой звезде. Это что-то вообще совсем новое. И тут загадка – зачем он нужен?..

Вот копнул, негодник! То самое, что всегда царапало всех нас и чему не было названия. Потому что это было предчувствие, а предчувствиям нет места в программе. По крайней мере, так утверждал строгий Валентин Сапегин. Он был прав. Настройка Конуса требовала предельной четкости…

Я хотел было пробурчать, что эта тема не для философов в коротких штанишках. Но сразу пришло воспоминание, как я, десятилетний, сижу поздним вечером на крыше, жду маму, которая почему-то долго не идет со станции, и смотрю сквозь созвездие Большой Медведицы в дальнюю-дальнюю глубину миров. И возникает «замирательное» чувство слияния с этой бесконечностью. А сквозь него все равно пробивается тревога: почему же мамы так долго нет? Поезд опоздал, что ли?..

И вырвалось у меня то, чего говорить Петьке, конечно, не следовало. Просто не удержался.

– Может, он для того, этот туннель, чтобы каждый мог догнать маму. Если ушла по рельсам…

Я тут же испугался. А Петька молчал. Словно задремал. Я проговорил поспешно:

– А в общем-то никто не знает, чего можно ждать в конце туннеля…

Петька спросил, не глядя на меня:

– А тебе… разве не интересно, что там?

– Ну почему же…

– А зачем ты тогда ушел с «Иглы»?

Он опять копнул то, что я и сам-то лишний раз трогать опасался. Но ответил я честно:

– Много причин… Во-первых, стало страшно совсем оторваться от своего времени. А тут все-таки хоть что-то осталось. И Юджин… А самое главное: у каждого заранее была своя задача. Идти до конца должны двое – Дон и Рухадзе. Они себя к этому готовили. А я должен был за два года отладить навигационные системы, внести все коррективы, убедиться в полной контактности Конуса с теми двумя и уйти… Моя главная задача во всей этой работе была добиться, чтобы туннель возник, начал существовать в Пространстве. А его окончание – дело других.

Петька повозился в кресле:

– По-моему, Пит, ты сам себе пудришь мозги…

– Сейчас получишь по заднице!