С. 204. ...пятнадцатилетнему отроку, которого за его стихи Феб приказал выпороть. — Имеется в виду начало «Эпиграммы» А. С. Пушкина (1829):

...небо не оправа для алмазных звезд, — а ‹...› море... — Ср.: «Еще в первоначальной родине своей арии ‹...› легко могли уподобить небо — морю...» (Аф. II, 121).

...звезды ‹...› стаи рыб... — Ср.: «И заря, опуская веки, // Будет звездных ловить в них ‹реках› рыб» («Инония», 1918).

...поставить в хоровой чин, так же как поставлены по блеску луна, солнце и земля. — Еще в начале второго раздела рукописи «Ключей Марии» есть место со словами: «...орнамент слова, который “по блеску в мету” стал уже “в чин”...», затем вычеркнутое автором (полный текст этого места см. в разделе «Варианты» наст. тома). Здесь Есениным использована лексика и фразеология восьмой строфы стихотворения В. К. Тредиаковского «Парафразис песни пророка Аввакума» (‹1752›):

(Тредиаковский В. К. Сочинения, т. 1, М., 1849, с. 353). Первые четыре строки этой строфы первоначально предполагалось поставить эпиграфом ко второй части статьи (см. раздел «Варианты» наст. тома). Чин — устроенный порядок, обряд, устав.

...существо человека ‹разделяется› на три вида — душа, плоть и разум. — По наблюдению М. Никё, «Есенин излагает такую же ‹гностическую› концепцию человека, — микрокосма ‹по Есенину, “чаши космических обособленностей”: см. выше› с тройственным составом (плоть [sôma], душа [psukhê] и разум или дух [noûs, pneuma])» («Есенинский сборник», Даугавпилс, 1995, с. 26). Это ощущали и некоторые современники Есенина; так, В. Л. Львов-Рогачевский назвал терминологию образов в «Ключах Марии» «схематически-сектантской» (в его кн. «Имажинизм и его образоносцы: Есенин. Кусиков. Мариенгоф. Шершеневич», ‹М.›, 1921, с. 54).

С. 205. Образ ~ можно назвать ~ корабельным и ~ ангелическим. — Термин «корабельный» созвучен самоименованию хлыстовской общины: «Корабль плывет по морю житейскому, верующие корабельщики изображаются в песне под видом гостей-купцов» (Бирюков П. «Песни, псалмы и гимны русских сектантов, рационалистов и мистиков» — в кн.: «История русской литературы. Под ред. Е. В. Аничкова», М., 1908, т. 1, с. 398); к тому же и сами эти песни называются у хлыстов «корабельными». «Ангел» — один из учительских чинов у скопцов, ибо они очистили свою плоть и стали бесплотными, и, будучи ограждены такой благодатью, грешить уже не могут (см.: Иоанн Сергеев, свящ. «Изъяснение раскола, именуемого Христовщина, или Хлыстовщина» — «Чтения в Имп. обществе истории и древностей российских при Московском университете», М., 1874, кн. 3, отд. V, с. 68).