– Входите, пожалуйста, – пригласила Эдит. – Вы ужинали?

– Благодарю, – ответила девушка. – Мы обычно не ужинаем, но я плотно пообедала и есть не хочу.

– Может, вы присядете?

– Спасибо, – согласилась та.

Она говорила по-английски очень чисто, без малейшего акцента, и Эдит ошиблась в своих предположениях, что она иностранка, возможно, полячка. Нет, она, несомненно, была англичанкой и, судя по ее речи, интеллигентного происхождения.

– Вы удивлены, почему я попросила вас зайти? – обратилась Эдит к незнакомке.

Девушка улыбнулась, обнажив ровные жемчужные зубки.

– Обычно меня приглашают в дом, чтобы я сыграла, и платят за это, – объяснила она. – Но бывает и так, что мне дают денег, чтобы я прекратила «пиликать», как они выражаются, – добавила она с иронией в голосе.

– Я хочу сделать и то и другое, – спокойно произнесла Эдит. – Кроме того, у меня к вам вопрос: вы знаете моего мужа?

– Мистера Стэндертона? Да, конечно, – кивнула она. – Я неоднократно с ним встречалась и играла для него на скрипке.

– Вы помните один из вечеров в июне… – начала Эдит, и сердце у нее сильно забилось. – Вы стояли под этим окном и играли мелодию… мелодию…

– Я прекрасно помню тот необычный вечер, – уверенно ответила девушка.

– Почему необычный? – осведомилась Эдит.

– Потому что обычно для мистера Стэндертона играет мой дедушка. А в тот вечер он почувствовал себя неважно. Он простудился во время скачек в Эпсоме – нас тогда настигла гроза, мы промокли до костей, у дедушки поднялась температура, поэтому мне пришлось отправиться сюда и заменить его. Я не горела желанием играть в тот вечер, – грустно прибавила она, – и мелодию эту я не люблю. Но романтичность обстановки меня очень впечатлила.

– Я не совсем понимаю, в чем заключается эта романтичность. А как вас зовут?

– Мэй Уинг, – ответила девушка.

В это время Агнес подала на подносе кофейник с чашечками, и хозяйка налила гостье свежего ароматного кофе.

– Мисс Уинг, расскажите мне все, что вам известно, – попросила Эдит. – Простите за любопытство, но для меня это очень важно.

– Ладно, – согласилась девушка. – Тот день особенно врезался мне в память, потому что я была в консерватории, брала урок. Нам эти занятия не по средствам, но дедушка настаивает на том, чтобы я училась. Я вернулась домой уставшая. Дедушка лежал на диване. Мне показалось, что он чем-то взволнован. «Мэй, – сказал он, – у меня к тебе просьба». Я заверила его, что выполню. Между прочим, у меня есть доказательство того, что я говорю чистую правду, – словно спохватилась она и вынула из кармана какой-то конверт. – Но пока я вам его не покажу, а сначала расскажу, что произошло дальше в тот вечер. В общем, дедушка попросил меня об услуге и добавил: «Я получил письмо, но оно мне совершенно непонятно». И он показал его мне.