– Дома, – невозмутимо ответил Смит. – Наверняка мирно похрапывает в столь поздний час.

Инспектору ничего не оставалось, как удовлетвориться этим объяснением. Но чтобы удостовериться в правдивости Смита, Гольдберг все-таки счел необходимым навестить Уоллиса. Тот действительно укладывался спать – он вышел к сыщику в ночном халате и туфлях на босу ногу.

– Мой уважаемый друг, – театрально произнес он. – Может, вы дадите мне покой хоть ночью? Неужели у меня настолько дурная репутация, что меня лишают сна?

– Хватит водить меня за нос, Уоллис, – вспылил инспектор. – Я весь вечер вас разыскиваю. Где вы были?

– В кино, – ответил тот. – Смотрел новый американский фильм про бедного, но честного банковского клерка, который влюбился в дочь своего богатого, но порочного хозяина. Они решили бежать, но ее отец выслал за ними погоню. Ковбои палили из револьверов, конная полиция скакала за ними сломя голову. Такая гамма чувств, такой взрыв эмоций – оглушительно! Только кинематограф способен подарить столь острые ощущения…

– Вы слишком много болтаете, – перебил инспектор и, не желая понапрасну тратить время, поспешил распрощаться с Джорджем Уоллисом, демонстративно зевавшим во весь рот.

Едва за Гольдбергом захлопнулась дверь, любитель кинематографа сбросил халат, отшвырнул ночные туфли и через минуту оделся. Он пронаблюдал в окно, как группа дежуривших возле дома полицейских обсуждала происшествие, а затем направилась к концу улицы. Уоллис решил, что там они еще раз обдумают создавшееся положение, после чего один или двое из них вернутся к подъезду продолжать слежку. Но прежде чем сыщики возвратились, Уоллис выскользнул из дома и помчался в противоположную сторону.

Чтобы ввести в заблуждение дежурного констебля, он оставил у себя в спальне зажженную лампу. Он спустился к станции подземки, сделал несколько пересадок и, окончательно убедившись в том, что никто за ним больше не следит, очутился в Хэмпстеде. Там он сел в такси. Но прежде, еще на станции, успел вызвать по телефону два номера.

Вскоре после одиннадцати он встретился со своими сообщниками на одной из платформ. Если Гольдберг и располагал кое-какими сведениями о предпринятых доселе Уоллисом передвижениях, то дальше его след обрывался – дичь ускользнула от охотника.

В полночь охранник Нортон-банка совершал обычный обход. Когда он спускался по каменным ступеням, в пролете лестницы на него набросились три тени и, прежде чем он успел поднять тревогу, связали его и заткнули рот кляпом.

– Нелегко нам придется, – сказал Уоллис, оглядев при свете фонаря стальную решетчатую дверь.