«Добрейший Моуди сообщил мне, дорогая тетушка, что Вы, вопреки его совету, решили „отказаться от преследования“. Право, не могу взять в толк, что он этим хотел сказать; тем не менее я благодарен ему, так как он напомнил мне об одном обстоятельстве, имеющем некоторое касательство лично к Вам.

Я собираюсь отбыть на континент для поправки здоровья, а перед отъездом ведь вечно запамятуешь что-нибудь важное. Вот и я до визита Моуди все забывал написать Вам, что некоторое время назад я имел удовольствие позаимствовать у Вас пятьсот фунтов стерлингов.

В день, когда это произошло, Ваш тон и обращение со мною недвусмысленно указывали на то, что, попроси я у Вас денег взаймы, Вы непременно бы мне отказали. Единственное, что мне в таком случае оставалось, – взять их не спрашивая. Я так и сделал, пока Моуди ходил распорядиться насчет кюрассо; когда лакей принес мне этот божественный напиток, я уже снова был в картинной галерее.

Вы, конечно, захотите узнать, почему мне пришлось прибегнуть к такому, говоря языком финансистов, „вынужденному займу“. Отвечу, что в своем поведении я руководствовался мотивами, которые, на мой взгляд, делают мне честь. В тот момент мое положение было крайне затруднительно. Кредиторы наседали, друзья отвернулись от меня. Я должен был либо взять деньги, либо опозорить семью. Поверьте, трудно отыскать человека, который более моего почитал бы свою семью! Пришлось взять деньги.