Щемило у Антона в груди. В эту ночь он долго не мог заснуть, все думал о поездке односельчан в Москву. Вспомнил бытующую в народе поговорку: «В Москву за песнями». Почти буквально получилось — за музыкой ездили. Только разным людям эта музыка по-разному чуется. Васе Совыня она «Москвичом» обернулась, а Балябе, после того как послушал рассказы ездивших, — занозой впилась в сознание.

Он никак не мог отогнать от себя фразу Гната Степановича, переданную сегодня Сухоручко: «Вы же хозяева колхоза, а не Диброва, он только исполнитель вашей воли!» Корил себя мысленно Антон: «Хорош я хозяин — убежал в город, укрылся на заводе, а вы тут как хотите воюйте!.. — И уже спокойней попытался разобраться в себе: — Кто я теперь?.. Хату поставил в селе, работаю в городе. Сную, как челнок, туда-сюда. Ни в городе Иван, ни в селе Селифан! И там нет твердого припая, и отсюда откололся».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Миколу Солонского кличут «лекарем». Лекарем его сделала война. Варит Микола всякие снадобья, мази, растирки. Идут люди, показывают ему свои болячки: у кого стригущий лишай, у кого грибок, у кого сухая экзема, или, как он ее называет, «себорея». Микола, то есть по-теперешнему Микола Микитович, внимательно осматривает пациента, поворачивая его и так и сяк своими могучими руками, приглядывается к болячке, определяет. Затем подходит к полкам, висящим на стене, откидывает занавеску, достает баночку с мазью. Мази у него разные — есть светлые, словно вазелин, есть на масло желтизной похожие, есть бурые, вроде дегтя, встречаются смоляно-черные. Кому какая подходит, тому такую и вручает. Бывает, прежде чем вручить, открывает баночку, сует туда толстый потрескавшийся палец, подцепляет им мазь и щедро накладывает ее на пораженное место. При этом рассказывает про разные сорта экзем, лишаев и всяких прочих язв, называет, какая заразная, какая нет. Бывает, для убедительности, если по его определению болячка «не микробная», после того как всячески обследует ее пальцем, кладет палец в рот:

— Дивись, яка хвороба, я ее не боюся!

Делает так для того, чтобы убедить больного человека, допустим, хозяйку дома, в безвредности ее болезни для других членов семьи. Он как бы хочет этим сказать: стряпай, мол, пеки хлеб и пампушки, не бойся — твои дети не переймут твоего недуга. Микола Микитович загодя платы не берет, говорит так:

— Заховай свои гроши. Иди, лечись. Якщо выздоровеешь — приходь, принось, сколько можешь. Якщо не поможет мое лекарство, приходь — ударишь меня по морде або в очи плюнешь!