Снова свист, теперь уже за дверью.

Снова свист, теперь уже за дверью.

Надо его впустить.

Подходит к двери, открывает ее. Фигура почтальона четко рисуется на фоне утреннего неба. Это Джерри Фрост. Однако ни Дорис, ни Джозеф Фиш не узнают его, и это понятно: Джерри до неузнаваемости переменился. Нет и следа былой расхлябанности: в серой форменной куртке он выглядит подтянуто, молодцевато. Голова закинута, плечи расправлены. Его голос звучит уверенно, отчасти снисходительно к слабостям человеческого рода.

Подходит к двери, открывает ее. Фигура почтальона четко рисуется на фоне утреннего неба. Это Джерри Фрост.

Однако ни Дорис, ни Джозеф Фиш не узнают его, и это понятно: Джерри до неузнаваемости переменился. Нет и следа былой расхлябанности: в серой форменной куртке он выглядит подтянуто, молодцевато. Голова закинута, плечи расправлены. Его голос звучит уверенно, отчасти снисходительно к слабостям человеческого рода.

Джерри. Доброе утро. От почты не откажетесь?

Дорис (сбитая с толку). Да-да, конечно.

Джерри. Прекрасное утро. Скорее выбирайтесь на улицу.

Фиш (безучастно). Хм.

Джерри. Это дом номер двадцать один двадцать семь? Тогда у меня для вас много симпатичной почты.

Дорис (с возрастающим интересом). Что значит «много симпатичной почты»?