— Пора кончать, здесь же опасно! — вопит Мирейя, длинная, тощая жена Альфонсо.

— Армия уже целый час предупреждает: расходитесь по домам, мы ни за что и ни за кого не отвечаем, — подхватывает Альфонсо.

— Надо еще суметь добраться до дому! На улице-то еще хуже, чем в церкви! — не менее громко изрекает Артуро.

Но Мирейя, не дожидаясь окончания службы, хватает за руки двух своих дочек — обе в одинаковых розовых платьях, темные волосы одинаково лежат по плечам — и, шурша шелком, тащит их за собой по приделу. Альфонсо с братом, поколебавшись мгновение, бросаются им вдогонку; их примеру следуют две кузины, не преминув опустить по дороге указательный палец в святую воду у последней колонны и машинально перекреститься. Но приотворенные было двери тут же снова захлопываются под мощный лязг гусениц, рев моторов и неразборчивые слова приказов, выкрикиваемых в рупор. Скопившаяся у двери группа понуро стоит, медлит, и в конце концов каждый возвращается на свое место. Паники удалось избежать, и жених с невестой, которые уже готовы были прервать церемонию и кинуться за советом к растерявшимся родителям, вновь предстают перед алтарем. Где-то воет сирена. Значит, еще существуют пожарные, которые спешат на борьбу с огнем, туда, где упали бомбы? А падре продолжает дрожащим от страха голосом:

— Хорхе и Кармен, вы слушали слово господа нашего, который посвятил вас в таинство любви. Вы сейчас берете на себя определенные обязательства в отношении друг друга. По велению ли сердца и без…

Пушка заговорила с новой силой; разрывы следуют один за другим; самолеты летят и летят без конца, и волны их атак сотрясают здание, вдоль которого ползут тяжелые танки. Никто не в силах разобрать ни слова из бормотания Хорхе и Кармен — они косятся на продырявленный витраж, потом, собрав последнее мужество, что-то, запинаясь, мямлят. Венчание глухих! Обряд идет своим чередом лишь потому, что у обоих есть по шпаргалке — по сборнику литургий. Тщетно борясь с децибелами, вопросы и ответы следуют наугад. До присутствующих все же долетает обрывок фразы, которую, надрываясь, выкрикивает падре:

— А теперь, перед лицом господа нашего, скажите, что вы согласны.

Но «Кармен, согласна ли ты стать моей женой?», как и «Хорхе, согласен ли ты стать моим мужем?», и оба ритуальных «да» можно угадать лишь по движению губ, а обмен кольцами — лишь по движениям рук, и руки так дрожат, что новоявленным супругам стоит огромного труда надеть кольца друг другу на палец. Хосе вытаскивает из уха крошечный наушник и с такой безнадежностью разводит руками, что Мануэлю все становится ясно.